Угу. Как же. С учетом того, что темные твари и Всеединый – одно и то же лицо, и создал он не только лучэров, но и всех остальных – история, рассказанная парнем в багряном, выглядит ужасно смешной.

– Он наделил их Обликами и Атрибутами, чтобы с их помощью они управляли нами и считали всех своими рабами!

Многие в толпе загомонили, закричали, замахали руками, засвистели и заулюлюкали, не согласные с этими словами. Кто-то предложил залезть на фонтан, стянуть оттуда психа и как следует его проучить. Но другие на них зашикали, желая послушать, что тот скажет дальше. Впрочем, были и такие, пускай и в меньшем количестве, кто согласно кивал, поддерживая оратора.

– Но приходит рассвет! Рассвет эры людей! И солнце свободы, по имени Багряная леди, указало путь всем ненавидящим Детей Мух гражданам! Настанет час, когда мы возьмемся за оружие и столкнем старую власть и всех, кто поддерживает ее, в Изначальное пламя! Князь и те, кто протягивают ему руку, давят истинную, чистую кровь людей! Грядет! Грядет новая война с мирным и дружественным Малозаном за черную земную жижу, оставшуюся от темных тварей! А кто будет гибнуть на земле Кируса за власть потомков чудовищ? Лучэры? Нет! Мы! Люди!

Угу. Люди. Но в первую очередь мяурры и хаплопелмы – они всегда в наших передовых отрядах. И не тебе, любезный господин, говорить о том, что лучэры прячутся за чужими спинами. Этого никогда не было и не будет! Мы такие же граждане Рапгара, как и все остальные.

Я решительно начал протискиваться через толпу, чтобы снять этого урода и совершенно не по-чэровски затеять грязную уличную драку.

Он, словно почувствовав это, протянул руку в мою сторону и заорал, брызгая слюной:

– Ты! Благородный чэр! Твой отец, словно завью, пил кровь из трудового народа! Он такой же ублюдок и чудовище, как ты!

Не важно, кем был мой отец. Важно, каким я его помню. И он не был похож на чудовище. Я хотел сказать это безумцу, когда буду ломать его кости, но в этот момент подоспели запоздавшие синие мундиры, сделавшие за меня всю черную работу.

Разумеется, сторонники сектанта пытались им помешать, но пущенные в ход дубинки успокоили самых активных. Я заметил, что один из фанатиков в толпе держит руки в карманах, и сквозь ткань его одежды тускло просвечивает голубой свет. Готов поставить четверть своего состояния, что там револьвер с электрическими пулями.

Так и оказалось. Когда он выхватил оружие, я уже был рядом и с удовольствием воспользовался тростью, выместив на нем свое дурное настроение и ногой отбросив оружие подальше. На помощь незадачливому стрелку подбежал другой участник секты, но его скрутило зелеными жгутами и что есть сил несколько раз ударило о брусчатку.

Я снял шляпу и благодарно кивнул мужчине в черном мундире с золотыми эполетами – военному магу из Академии Доблести. Офицер также ответил мне кивком.

С другой стороны площади раздались выстрелы – кто-то из сектантов пытался скрыться и заставить жандармов оставить погоню. В поднявшейся суматохе он едва не улизнул, но его в три удара сердца догнала выглянувшая из вокзала на шум кобальтовая хаплопелма. Беглецу удалось попасть в нее, но это не смутило сотрудника Скваген-жольца. Прыжок, укус, и идиот забился в судорогах.

– Яд? – поинтересовался я.

– Не думаю, чэр. Разве что он ее очень разозлил. Скорее всего парализовала, – сказал маг в черном мундире. – Пойду, посмотрю ее рану. Было приятно иметь с вами дело.

– Удачного дня, – пожелал я, отправляясь своей дорогой и давая возможность остальным зевакам насладиться зрелищем и пообсуждать проворство паука.