– После того как я познакомился с ней, мне хочется чаще видеть ее. Разговаривать. Подарить что-нибудь. Погладить ее волосы. В общем, всякая глупость. Что это за болезнь, и как ее лечить?

Валид долго молчит. Потом отвечает:

– Было время, когда мужчины и женщины сходились и создавали семьи не потому, что так было надо для демографии, а по взаимному влечению душ и сердец. Не прагматические расчеты, а… любовь двигала ими. К сожалению, в нашем обществе возобладали расчет и практическая польза. Дети стали мешать наполнению своей жизни развлечениями, стремлением к богатству и к покою. Любовь отмирает. Сейчас она встречается все реже и реже. И многими осуждается как варварское чувство, недостойное современного человека.

– Значит, – сказал Кравцов, – значит у меня – любовь? Но она не нужна мне. Она мешает работе. Она отвлекает. Она полна неясных последствий. Я боюсь ее. Я хочу избавиться от этого наваждения. Ведь существуют способы… Вы знаете?

Валид нахмурился.

– Любовь обогащает душу, придает жизни полноту и счастье. Это благо, а не зло. Жаль, что люди превратились в рабов своих дурных страстей. Деньги не могут заменить любовь. Это плохо кончится для всех. Но… ты вправе решать сам. Только сам. Взвесь все, что я сказал, и поступай так, как подскажет тебе твое сердце. Отдохни недельку. Поговори с ней. Может быть, она тоже обладает способностью любить. Если – нет, тогда…

Валид замолчал и попрощался, сославшись на срочные дела. Кравцов вышел из кабинета на деревянных ногах. Нет, встречаться с Летой он не будет. Если она современная девушка, то он разочаруется в ней, и на душе станет еще гаже, чем сейчас. Ему уже под тридцать. Он давно не легкомысленный юноша и вполне созрел для самостоятельных решений.

Он опустился по эскалатору в вестибюль, прошел на открытую террасу. Солнце уже клонилось к горизонту. В небе летали индивидуальные ионопланы и гравилеты, заменив когда-то господствующий на дорогах автотранспорт. По берегам реки зеленела пальмовая тайга. А сразу за зданием управления – банановая роща. Январь в этом году выдался холодным, и бананы еще не созрели, хотя в почву во время были введены катализаторы созревания.

Кравцов долго смотрел на кучевые облака. Они тяжело проплывали по небу, как и сотни лет назад, ежеминутно меняя очертания. Вечно изменчивые и вечно неизменные! В центре одного облака разорвалась метеоракета. Облако сразу потемнело и вдруг излилось прямыми струями дождя. Где-то неподалеку потребовался локализованный дождь, и техника пришла на помощь. Он спустился по ступеням и углубился в аллею с цветущими орхидеями. На миг пожалел, что тайге не сохранили ее древний вид. Да, климат научились изменять в каждом конкретном районе. Но говорят, что смена времен года тогда воспринималась лучше. Впрочем, тайга еще осталась в некоторых заповедниках, куда съезжаются туристы со всего света.

Он вошел в поселок из нескольких коттеджей. Здесь жили сотрудники управления строительством. Его коттедж был первым в ряду. Здесь Кравцов отдыхал после смены, общался с друзьями по стереоинтернету, читал электронные книги, принимал гостей – своих коллег. Сел у окна, так как почувствовал нехватку света, воздуха и еще чего-то, чего он и сам не знал. Дал команду домашнему роботу, и стены стали прозрачными, и впустили в дом серые вечерние сумерки. Климатические установки придали воздуху в доме запах свежей сосновой хвои.

Кравцов погрузился в раздумье. Перебирал все за и против. Слова Валида не успокоили, а наоборот внесли сметение в сознание. Через час, когда вечер уже стал фактом, он понял, что решение пожертвовать своими чувствами к Лете он принял как единственно правильное. Забыть, забыть Лету! Выбросить из памяти ее светлое узкое лицо, голубые глаза и тигриную гибкость тонкого стана! Он знает, как это сделать. В институте «Человека» изобретено устройство по вымыванию из эмоциональной сферы ненужных всплесков души, мешающих жить свободно. Это можно сделать легко и безболезненно. Он быстро нашел по коммуникатору адрес института и фамилию соответствующего специалиста – профессора Игошина и договорился о времени приема.