Да, вот под таким углом я на ситуацию не смотрела.

- Зорина, - выводит меня из задумчивости голос Платова.

- Что?

- А почему вы так покраснели и засмущались, словно никогда мужского тела не видели?

Боже.

- Я видела.

- Тогда в чем дело?

Можно мне утопиться?

- Ну… не знаю. Но вообще, вы понимаете, что в любой момент сюда может кто-то прийти?

- И что? Пусть приходят. А вы ведете себя, как… ребенок.

- Ну, я и не старушка.

- Но и на взрослую зрелую и опытную женщину как-то не тяните. Хлтя, судя по паспорту, вы уже давно не подросток.

Скептично взглянула наДанила Сергеевича.

- Зрелая опытная женщина? Данил Сергеевич, я филолог. Скажем так, трепетная, юная, впечатлительная барышня. Поэтому перестаньте уже меня смущать и уходите. Если сюда все-таки кто-то придет, то наверняка в лучшем случае подумают, что у нас роман, а в худшем…

- Ну… Зорина, договаривайте. Что мы любовники? Спим вместе? Занимаемся сексом. Или трепетные барышни таких слов не произносят? - Платов неожиданно хмыкнул. - Лина, а ведь вы открыли мне глаза. Все именно так и есть. Вы даже когда слово “говно” произносили во время интервью, краснели.

- Поздравляю с открытием, - проворчала я. - Теперь вы уйдете?

- Нет, - нагло ответил мужчина. - А теперь давайте посмотрим, что там с вашей лошадью.

Платов лишь дотронулся до лошадиной спины, и Белоснежка тут же нервно заржала, задергалась и попыталась уплыть. Данил Сергеевич сразу убрал руку.

- Тише, тише, - пытаюсь успокоить лошадь, и та вроде бы затихает, но нервно косится на Платова.

Как я понимаю Белоснежку. Этот субъект меня тоже нервирует.

- Данил Сергеевич, раз вы не собираетесь уходить, то лучше мы пойдем.

- Стойте, - прозвучал холодный приказ, и Платов сурово спрашивает. - Что с ней? Почему она так реагирует?

- Ну, могу только предполагать. Старик, который продал мне лошадь, говорил, что ее прежний хозяин ее недолюбливал, перегружал работой и, кто знает, может и бил.

Платов покачал головой.

- Как можно не любить лошадей? Ну, ладно любить или не любить, но измываться?

Невольно улыбнулась.

- Полностью с вами согласна.

Кажется, я неожиданно нашла единомышленника там, где совсем не ожидала.

7. ГЛАВА 7

С интересом наблюдаю, как Платов осторожно тянется к лошади и так же осторожно, не касаясь, что-то долго говорит ей на ухо, затем начинает поглаживать, и вот уже лошадиная морда доверчиво ткнулась в ладонь Данила Сергеевича.

- Что это вы такое ей там наговорили, что она вас сразу подпустила? - ревниво интересуюсь я, подплывая ближе. Не успела лошадь завести, а ее уже у меня сманивают.

- Вы точно хотите это знать, Зорина? - насмешливо интересуется мужчина.

- Конечно, хочу!

- И не боитесь?

- Чего?

- Вот скажу я вам то же самое на ушко, и вы тоже… проникнитесь.

Представила, как я нежно тыкаюсь носом в ладонь Платова, а он покровительственно гладит меня по волосам. Бр-р-р.

- Ну что, говорить?

- Нет!

- Как хотите. Так… - Платов вдруг взял морду лошади и заставил ее открыть рот. - Хм. Удивительно, но вам повезло. Лошадь молодая. Только сильно истощенная. С глазами что-то, кажется, заражение, но, думаю, не проблема, ну и кожные повреждения. Вы давно плаваете? Выводите ее из воды, посмотрю экстерьер.

- Зачем вам это смотреть?

- Любопытно. Кстати, вы ведь поведете лошадь в стойло? Перед тем, как ее ставить вместе с остальными, ее должен будет осмотреть наш ветеринар.

Ветеринар - это хорошо. Послушно исполняю команду Платова и выхожу из воды, поскольку уже замерзла, да и заметно потемнело. Как и сказала бабушка Агафья, обтираю лошадь, а сама лишь накинула на плечи полотенце, поскольку тепло. В это время Данил Сергеевич стоит рядом, в его сторону стараюсь не смотреть, чтобы еще больше не краснеть.