Перекусив немного, прихваченными из арбы пышками и кислым молоком, Петр собрался ехать на ночь, но знакомые отсоветовали ему выезжать в малознакомую дорогу.

Петр послушался и остался на вторую ночь. Но в этот раз сон не приходил. Встал, походил он по селению, осмотрелся. Вроде понравилось ему здесь, но хотелось жить не в тесноте среди землянок, а на краю своего поля, чтобы все время видеть свои владения. Да и вид кладбища на окраине поселения немного тревожил. Слишком много было свежих крестов и могилок. Говорили жители, что недавно чума была, да и холера с лихоманкой иногда заходят в курень. Душа тревожилась о жене, что осталась с родителями в балке.

Пора было уже пахать и сеять пшеницу и гречку, да и огородные работы край не срочно надо начинать. В курене у многих уже в рост пошли озимые, а на огородах зацвели кабаки и картошка.

Утром, чуть заалело на востоке, Петр взнуздал лошадь и поехал к своим. Еще хорошо были видны следы недавно прошедшего каравана переселенцев, и находить дорогу не представляло труда.

Тревога в сердце подгоняли Петра, и лошадь казалось, тоже соскучилась по арбе и быкам. Сноровисто бежала рысью, даже не надо было ее подгонять. За полдень Петр прискакал к балке, где находились его родные.

Издалека увидел, что на кургане стоит его сестра и смотрит из-под ладони в его сторону. Увидела, замахала руками и побежала навстречу. Петр галопом погнал лошадь. Явно что-то случилось. Еще не добежав, Наталка закричала:

– Сын, у тэбэ сын!

Петр доскакал до арбы и сразу бросился под полог-шатер. Там Арина, улыбаясь, протянула ему сверток с ребенком. Бережно, будто тонкое стекло, взял Петр сверток, отогнул краешек пеленки и увидел своего первенца. Радость, нежность и восторг переполняли Петра. Он внезапно почувствовал, что руки его задрожали и слезы наполнили глаза. Отдал Арине сына и вышел на свет. Счастливая улыбка не сходила с лица. Он объявил, что сына назовут Якимом.

Вечером у костра Петр рассказал родным как устроено поселение. Основная часть землянок и турлучных хаток тяготело к реке, которую жители называли Челбас. В переводе с ногайского Челбас – ковш воды. На северной части селения расположено кладбище, на котором более сотни свежих могил. В основном в поселении много бедных семей, которые не могут построить хату из самана. Большинство зажиточных казаков живут отдельно хуторами в удобных местах вдоль реки.

После того как починили арбу, Петр не спешил ехать к Деревянковскому куреню. Расположились лагерем на берегу ручья на склоне балки. Петр с отцов верхом объехали окрестности. Богатые земли были вокруг. Никогда не паханые, на берегах рек поросшие лесами и тернами, они служили пристанищем для зверя и дичи. Очень понравилась Обломиям кубанская земля. Решили они пока поселиться в этой балке, которую впоследствии так и назовут Обломиевой. По дну широкой балки протекал ручей с родниковой водой. Если в степи гуляли ветры, то в низине было затишно и ниже по балке можно было распахать несколько десятин под огород.

За неделю построили небольшую хату из трех комнатушек. Сначала по углам хаты вкопали столбы из акации. Перекрытия на чердаке тоже положили из акации. Между столбами сделали переплетения из хвороста в несколько слоев, как будто плетни наложили друг на друга. Окна сделали небольшие, в горнице вставили кусок стекла, а в спаленках затянули вощеной бумагой в несколько слоев. Двухскатную крышу сплели из камыша. В первой комнате Степан сложил большую печь, чтобы не только обогревать помещения, но и по возможности можно было спать на лежанке. Перенесли скарб внутрь и пока женщины мазали стены глиной и утепляли хату, Степан и Петр запахали небольшой клочок земли, чтобы посеять пшеницу, гречиху и кукурузу.