Потом этот прозревший чандал ещё долго кричал ему вслед всякие страшные проклятья. Слава Кришне, он в них не верил, как многие индусы. А то б ночь не спал.

В общем – для Файяза слово «садху» означало одно – мошенник и бездельник. А где он живёт – на улице или в ашраме – не имеет значения. И все их поклоны и мантры – для отвода глаз, чтобы не работать.

Но здесь было другое.

Юрий не бил поклоны, не кружился, не измождал себя постом, мантрами или чтением сутр и вед. Он был тих и спокоен, почти ни с кем в доме не разговаривал, кроме Индиры, но его присутствие явно ощущалось здесь. Как будто в холодной комнате вдруг в очаге зажёгся огонь, дающий тепло. У Индиры заметно улучшилось состояние здоровья, появились обнадёживающие прогнозы, и врач уходил от них сияющий. Мама Ананда ходила по дому радостная, как прежде, забыв о печали. Отец перестал походить на мрачную тучу перед дождём. Он иногда даже улыбался и стал приходить домой пораньше, чего давно не бывало. Они все вместе – отец, мать Индира и Юрий – часто пили вечерами чай на террасе, болтая о пустяках и смеясь. Иногда даже казалось, что это одна семья. И всё стало вновь так же, как до аварии. Даже Индира, сидя в кресле, казалась прежней – весёлой и наивной…

Файяз хотел разгадать эту загадку.

И однажды, вернувшись из института, он увидел Юрия сидящего на террасе в одиночестве. Файяз сказал:

– Намаскар! Добрый день, Юрий! Отдыхаешь? – ляпнул он. Хотя, ну, что же ему ещё делать тут целый день?

Тот с улыбкой ответил:

– Намаскар, Файяз джи! Да пребудет с тобой свет. Монах никогда не отдыхает, если ты понимаешь, о чём я говорю. Работа идёт внутри, в Душе.

– Какая ещё работа? – удивился Файяз.

– Мысли. Намерения. Оценки Пути. Беседа с Богом, Вселенной. Ну, или без мыслие, безмолвие. Это тоже полезно. И эта работа зависит от уровня развития Души человека или Пути, выбранного им.

– Это работа, что ли – мыслить? И всё то, что ты сейчас перечислил? Ну, там – беседы, без мыслие?

– Это самая важная работа.

– А каковы её плоды? Или – результаты? Как их оценить? – усмехнулся он. Ведь всё это только у тебя в голове.

– Оценить на Земле это почти невозможно. Потому что понятие «цена» – это критерий материального мира. А Духовные результаты оцениваются только степенью просветлённости невидимого Духа. Ну, или степенью любви к миру. Не к себе, как это чаще всего происходит в этом мире, а – ко всему сущему.

– А чего его любить? Сущее? – усаживаясь напротив Юрия, спросил Файяз. – Зачем? Что от этого меняется?

– Твоя Душа. Она становится совершеннее и больше. Потому что уже не замкнута на себе. Она делается безграничной и открытой всему миру. Она срастается с вселенной, светом, с божественной безусловной любовью ко всему сущему. Через эту любовь мы соединяемся с богом, с миром и человечеством.

– Божественной? Безусловной? А в чём она выражается, эта любовь?.

– В том, что наш мир всё ещё существует.

– Ну-у… Я, конечно, не изучал буддизм, да и вообще никакую религию. Но у меня к Богу всё равно есть вопросы. Например, Будда, говорят, нашёл Путь, ведущий к отсутствию страданий. Иисус тоже, я слышал, подарил миру Рай, Царствие Небесное. Но где же всё это? Почему люди продолжают страдать? Почему живут как в аду? Почему улицы полны нищих, а больницы больных? Почему всё идёт, как прежде?

– Потому что человеку дана свобода выбора. Люди выбирают свой Путь каждый миг. На каждой развилке судьбы, в каждой жизненной ситуации есть не менее двух вариантов. А, в основном, даже и более.

– А если ты находишься в туннеле или на мосту? – вспомнил Файяз пример, который профессионально был ему ближе всего. – Или в тупике? Сколько вариантов?