– Давай, пойдем вместе. Я тебе сейчас машину расфигачу!

– Машина не моя, а компании, – усмехнулся ГГ. – Этим ты мне хуже не сделаешь, а тебя в тюрьму посадят за порчу имущества.

Они препирались ещё некоторое время, и потом ГлаГея отстала.

Он спустился вниз по чёрной лестнице, сел в машину и поехал к себе в Люблино. В голове пульсировала ясная мысль: нужно заменить замок входной двери, иначе ГлаГея может войти в квартиру, когда его там не будет, и перепортить его вещи или учинить какой-нибудь другой урон.

Он отъехал от дома не очень далеко, когда позвонила ГлаГея.

– Если сейчас же не вернёшься, завтра привезу Сына тебе на работу, – сказала она. ГГ не дослушал до конца и повесил трубку, оборвав её монолог на полуслове. Перед этим поспешной скороговоркой выпалил:

– Тысячу раз говорил, что со мной бесполезно разговаривать языком ультиматумов и угроз.

ГлаГея позвонила ещё раз, и опять начала угрожать. Он опять бросил трубку. Потом он сам набрал номер ГлаГеи, и стал что-то говорить о том, что нужно договариваться, но теперь уже она бросила трубку.

«Наверное, действительно, нужно заканчивать весь этот „балаган“», – подумал ГГ. Он больше не звонил ГлаГее.

Добравшись до Люблино, он быстро вывернул личинку замка и пошёл в торговый центр у метро. Он купил пару замков на подмену, которые, на удивление, стоили недорого. Несколько личинок для замков были нужны на тот случай, если ГлаГея решит вскрыть дверь в его отсутствие, и замок снова придётся менять.

Он тут же представил себе, как он приходит домой и видит, что всё перевернуто вверх дном.

«Придётся вызывать милицию», – мелькнуло у него в голове.

Вовлечение милиции означало бы, что об этом узнают на работе, что совершенно его не пугало. Он внутренне уже смирился с тем, что ситуация зашла в тупик и вышла из под контроля.

На дисплее телефона замигало слово «Подруга».

– Ей-то что надо? – с досадой подумала ГлаГея. До поездки в Санкт-Петербург оставалось совсем немного времени. В субботу вечером она ещё не собрала свои вещи. Мишель сказал, что заедет за ней завтра, в воскресенье утром.

Вздохнув, ГлаГея провела пальцем по изображению зелёной телефонной трубки. В её сознании мелькнула мысль, что зелёный цвет ассоциируется у индусов с сердечной чакрой анахатой, отвечающей за чувство любви и сострадания, а за способность складно излагать свои мысли ответственна ещё более высокая чакра вишудха, которую обычно красят синим цветом.

«Почему изображение телефонной трубки не сделали синим?» – подумала ГлаГея. – «Так более логично: вишудха развита у писателей и прочих мастеров слова… Впрочем, по телефону – один только трёп… Зелёный тоже сканает».

Эти мысли пролетели в голове ГлаГеи в одно мгновение, пока она легким движением чиркнула по дисплею телефона.

– Как жизнь молодая? – раздался в трубке радостный голос Подруги. – Всё путём?

– Всё путём! – сказала ГлаГея, не вдаваясь в подробности.

– А я что звоню-то… – начала Подруга.

– Рассказать, что солнце встало? – перебила её ГлаГея, которой почему-то захотелось сказать Подруге что-то обидное.

– Солнце? Встало? – спросила Подруга озадачено.

ГлаГея представила, как от умственного напряжения на лбу подруги в гармошку собрались сразу несколько складок.

– Я пришел к тебе с приветом, / Рассказать, что солнце встало, / Что оно горячим светом / По листам затрепетало… Афанасий Фет, – продекламировала ГлаГея довольно сухо.

– Да, да, помню, точно – было, не тупые… Впрочем, от тебя это звучит почти как: «Садись, два!»

– А ты где-то стоишь, чтобы сесть можно было?

– Ага, стою в пробке, а так – сижу за рулём, – сказала Подруга. – Кстати, не могу не отметить, что тебя что-то заклинило на глаголе, обозначающем стоячее положение… То у тебя солнце встало, то я вот тут стою… Это всё подозрительно, и наводит на определённые мысли, – хихикнула Подруга.