– Наконец-то и ваш «кимэ5» будет виден.

Это была их общая давняя шутка. Из-за комплекции Семёнова, пояс на нём сходился с трудом. За время службы он сильно раздобрел и в спортивный объём входил медленно, не особо к нему стремясь, правда. Но Семёнов над этим работал постоянно, и концы пояса с каждым годом всё удлинялись и удлинялись.

Это был зал, где Семёнов не тренировал, а тренировался.

Пройдя в угол к окошку, Семён стал по привычке разминаться, но тело разминки не требовало. Всё было максимально растянуто и разогрето. Поприседав на одной ноге, помахав ногами в разные стороны, Семёнов задержал ногу сбоку вверху, ступнёй на уровне головы и завёл её себе за спину.

– Семён, вы сейчас распугаете всех членов сборной. Сегодня же день спарринга… Вы где за лето набрались этой гадости? – Всё так же посмеиваясь, спросил Сергей Сергеевич.

– Йога, – сказал Семёныч, медленно опуская ногу. – Да и когда я здесь кого обидел? Я – старый больной китобой… Мои победы все в прошлом.

Подошёл Владимир, поздоровался за руку с обоими, и сказал, обращаясь к тренеру:

– Он вчера Сашу Фомина на канвас положил. В Олимпийском… Сын рассказывал. Он туда маму свою выводил. Заходит в фитнес зал, смотрит, Семёныч за канатами Фомина воспитывает. Тот на себе «тельняшку рвет», всё достать Смёныча пытается, а Семёнычу это надоело… Он – тюк его апперкотом, и в аут… Еле откачали.

– Врёт, – сказал Семёныч спокойно, глядя на тренера, – откачали быстро. Я легонько.

Тренер по-новому посмотрел на Семёнова.

– Зачем же вы, Семён, Фомина расстроили? У него турнир скоро… С нашим Саркисом будет драться, кстати…

– Полуянов попросил поспарринговать. Не узнал меня сначала. А я подумал, что их секреты нам полезны будут.

– Ну и как, узнали? – Уже серьёзно спросил Сергей Сергеевич.

– Все, – ответил Семёныч, – глядя на тренера, – могу полностью скопировать его вчерашний бой.

За Семёнычем и ранее наблюдалась способность имитировать чужую манеру боя, а сейчас он чувствовал, что может полностью повторить технику и повадки Саши Фомина.

– Ну-ка-ну-ка… Мы сегодня разбирали с Саркисом бои Фомина, – тренер вопросительно посмотрел на Семёнова.

Семёнов, выбрав Владимира, как мишень для боя с тенью, стал вокруг него «танцевать», нанося имитации ударов руками и ногами. Левой верх, правой низ, уклон, левой низ, «циркуль», «сайдстеп», двойка вверх, уклон, правой верх, левой в печень…

Так он «танцевал» минуты две, и после левого хука остановился.

– Тут он упал… – сказал Семёныч. – Это я третий раунд показал. Он уже почти одними руками работал. Могу и первые десять минут… Но там он осторожничал… А в третьем я дал ему поработать…

– Ага, – сказал Владимир, – завёл волк Красную Шапочку в лес и…

– Тут дети, – сказал тренер.

– … И съел, – продолжил Владимир. – А вы что подумали, Сергей Сергеевич?

Все засмеялись.

Тренер отмахнулся от Владимира, и попросил.

– Семён Семёнович, поработаете сегодня с Саркисом индивидуально. Пока у вас ещё в памяти бой остался… Всем разминаться самостоятельно пятнадцать минут. – Громко сказал он, обращаясь к «залу». – Сегодня, в первый день двадцать пятого сезона, – спарринги. Для начала, десять по три. – Тренер хлопнул в ладоши.

Саркис выделялся в сборной своим темпераментом и борцовским прошлым, неплохим юмором и весёлым характером. Они с Семёнычем разбили технику Фомина на связки и нарабатывали контрприёмы, а потом провели тренировочный спарринг пять по пять. Время от времени подходил Сергей Сергеевич и вносил свои корректировки. Два тренировочных часа пролетели быстро.

Когда Семёныч с тренером шли к своим машинам, Сергей сказал: