Последнее: отправляйся по южному тракту прямиком до Медовых Зориц. Мои гонцы говорят, что деревня наполовину опустела. Через неё из Савошских топей идёт сейчас больше всего умалишенных – одержимых, значит. Некоторые становятся чуть ли не людоедами от этого страшного недуга. В общем, большинство дикого люда прёт из тех мест на юге – юго-востоке нашего прекрасного королевства. Твоя задача – найти эту ведьму, что поселилась у болот к югу от Медовых Зориц и выведать у неё побольше о Культе и их планах, прежде чем выпустишь ей кишки.

Остановишься у мельника, на краю деревни. Зовут Гуно Манчак. Парни подъедут туда через два-три дня, как только я получу от тебя весточку о согласии. Сам выезжай на следующий день, как вышлешь мне письмо с ответом. С мельником я договорился и уже оплатил твой ночлег на неделю. И самое интересное. На мельнице, по слухам, обитает очень сильный дух – мельничный. Тебе будет интересно!

Бывай, Снорре! Удачи!

Торчин дэ Лилль

Градоначальник г. Ларракия »

Снорре сложил конверт и вытянул руку с бумагой за перила, огораживающие берег. Он попытался сконцентрироваться и попробовал поджечь письмо парой простеньких заклинаний, которые он так усердно заучивал в школе чернокнижников, но заклинания на огонь ему редко удавались. Бумага лишь почернела по краям, чуть-чуть обуглившись. «И почему мне даётся лучше баловство со льдом?! Чёртов огонь, видать, мне никогда не подчинить», – подумал он и легко перенаправил ману в стихию холода. Волхв быстро визуализировал тёмно-синие льды северных морей и тот холод, который таится в самых тёмных их глубинах.

Письмо мгновенно покрылось коркой инея, а потом и льда. Снорре раскрошил его в руке и бросил осколки в воду. «Видимо, сказывается зов предков, – хмыкнул он. – Недаром отец родился в холоде Бурых гор на землях гномов».

Он, конечно, уже давно решился принять предложение давнего друга Торчина. После того, как он перебрался в столицу, волхв только и занимался просьбами горожан об урожае, излечении от болезней, успехах на брачном ложе или о любовных приворотах. Ничем из этого он как не любил заниматься, так и не умел, разве что научился врачевать некоторые недуги. Основой его индивидуального обучения в Игмешской школе, в которой он провёл без малого шесть лет, были работа над обострением всех чувств, (и только с обострением зрения он не справился), психосенсорика и умение говорить с духами и существами тонкого мира, а также работа над стихией холода и стужи. Именно эти качества, по мнению Совета Чернокнижников, были заложены в Снорре с рождения. И Снорре, действительно, был одним из немногих, кто мог бы, при некотором везении, приручить духа, а уж заморозить предмет за считанные секунды ему не составляло труда.

Итак, решено! Попрощавшись с кёльнершей и оставив ей на чай полдуката, он легко зашагал в сторону дома готовиться к скорому отъезду.

***

Солнце стояло в зените, что для путника южного Левэра почти всегда было в тягость. Холмистые долины постепенно начали сменяться полями, засеянными пшеницей и кукурузой. Иногда навстречу шла повозка или небольшая группа рабочих. Они искоса посматривали на незнакомца в тёмно-синем лёгком льняном кафтане. И хотя путник приветливо улыбался, большинство крестьян, утомленные работой в жаркий полуденный день, в ответ только щурились от солнца и тихо между собой переговаривались.

      Всадник не торопясь подъехал к женщинам и, чуть нагнувшись с коня, произнес: «Богатого урожая! Не подскажете путнику, где мне сыскать хозяина здешней мельницы – Гуно Манчака?»

Женщины, прикрывая глаза ладонью от ярких лучей, с интересом смотрели на путника. «Холеный. Явно из столицы”, – думали они.