Шагаю к нему.

- А с меня сколько?

На меня обращаются два недоуменных взгляда. Василий как-то неразборчиво мычит.

- Я рассчитался.

Борис говорит, как отрезает, и уверенно взяв меня за руку, выводит из ларька. Протестовать в толпе народа, шуме и гаме у меня не получается.

Но в машине я все-таки поднимаю тему.

- Сколько там было за рыбу? Я вам переведу.

Взгляд в меня летит почти такой же, как после слов о содержанке. Отвечает Борис с угрозой в голосе.

- Брось…те.

Сразу чувствую себя растерянной.

- Мне как-то неудобно… Вы…

- Я состоявшийся человек, Злата, - он говорит серьезно, как никогда, - помощь с долгом вы принимать отказались. Но давайте не будем спорить о такой чепухе, как одна рыбина.

Он как будто оскорбился. А этого я хотела бы в последнюю очередь.

- Извините и спасибо, - говорю мирно.

Наконец, вижу, как приподнимаются уголки его губ.

- Потом скажете, как вам. Впервые угощаю этой рыбой человека не из семьи.

- А друзей? - поднимаю брови.

Проглатываю продолжение - и женщин.

- Им только дай наводку, мне не достанется! - смеется Борис. - Нет, серьезно. Вип-клиентов у Васи не так много на самом деле. И все с давних лет.

- Мне уже интересно попробовать, - улыбаюсь.

- А то ж.

***

Таханов

В последние несколько дней я веду себя более чем странно. Даже сам себе устал объяснять логику. Слава Богу, хоть другим людям не надо.

Разве что Злате… Но она не требует. Еще дочь могла бы поинтересоваться, если бы Злата ей все рассказала. Лизу точно бы шокировала степень моего гостеприимства.

Но что-то подсказывает, Злата не будет про меня говорить.

Может, по еле заметным реакциям вижу, она тоже воспринимает меня не только как отца подруги?

Медвежинск оказывается банальным областным городком. Никаких зверей на улицах. Ну, за исключением заядлых клиентов пивнух.

А так здесь все спокойно. Простые люди идут и едут по своим делам. Сетевые продуктовые супермаркеты, серые панельки и выгоревшие когда-то разноцветные хрущевки. Есть и новые кварталы - может, когда-то городишко примет в свои границы Москва.

Злата сказала адрес, и навигатор уверенно ведет нас к ее дому.

- Там магазин на углу, - говорит моя пассажирка, - возле него остановитесь, пожалуйста.

- Боишься, соседи увидят?

Мне трудно говорить с ней на «вы». Не потому, что она почти ровесница дочери. А потому, что наши разговоры трудно назвать светскими беседами.

И стариком я себя рядом с ней не чувствую. Скорее наоборот, мальчишкой.

Хмурит брови.

- Мне все равно на мнение соседей. Но не хочу, чтобы бабушка надумывала себе.

- Скажи ей, кто я.

Злата вздыхает.

- Будет хуже. Бабуля не хочет, чтоб я дружила с Лизой.

Ого! Моя дочка временами легкомысленна, но она хорошая девочка!

- В смысле? - голос против воли суровеет.

Злата морщится.

- Вы только не обижайтесь! Бабуля не считает Лизу плохой. Честно! Просто ей кажется, мы не ровня. Что эта дружба рано или поздно закончится.

Пожимаю плечами.

- Любая дружба может кончиться. У меня со времен учебы парочка знакомых осталась и все.

- Бабушка думает, Лиза скоро поймет, что со мной общаться не надо. А я буду грустить. Не берите в голову… Это неважно. Просто высадите меня вон там.

Еще и бабуля ей на мозги капает, да уж. Хотя, наверно, это классика. Моей бывшей жене всего сорок, а она уже дочке навязывает свои дурные мысли.

Останавливаюсь, где просит. На улице день, и раз не хочет, можно не провожать до квартиры. Достаю из багажника ее рюкзак и пакет с рыбой.

- Даже не знаю, как вас отблагодарить. Такой чудесный был отдых… - смущаясь, она произносит вежливую речь. Забирает у меня свои вещи.

- Знаешь, - усмехаюсь.

Ух, глазищи сразу на пол-лица! О чем она подумала?