– Что – то я не понял, – проговорил один из пришедших. -Куда делась?

– А может и не было никого, просто перепили, – подхватили другие.

Только Ивану было не до смеха. Он понял, что тут не чисто.

Славились в ту пору посиделки. Их проводили в домах одиноких женщин или вдов. Играли на балалайках, на единственной в деревне гармони, пели, плясали – все было в ту пору. Ходили по домам по очереди, то к одной, то к другой. Вот пришла очередь бабки Лукерьи. Пришли к ней, а она платком перевязана.

– Что с тобой, бабушка Лукерья? Ты что платком перевязана?

– Да приболела детки, зубы болят, поясница ломит. Старость не в радость.

Кто-то из молодежи вспомнил свинью ее отрезанные уши и пошутил:

– Это еще не известно. А может, у тебя, бабка Лукерья, уши отрезаны?

Паренек, сказавший это, со смехом стащил со старушки платок и обомлел, вместо ушей у Лукерьи были запекшиеся кровью раны.

Раздался гром средь ясного неба. Невидимая сила покидала всех вон из избы. Кто -то ушиб руку, кто -то ногу, у кого -то была разбита голова.

В разные стороны разбегалась молодежь от злополучного дома. Очнулись только возле кладбища, которое находится в километре от деревни.

А бабку так и не нашли. Сгинула куда – то, или ушла из этих мест. Больше ее никто не видел.

Надежда не привлекала к себе внимания, ни красотой, которой у нее не было, не своей одеждой серой и тусклой. Она знала, что ее терпели на работе, где она трудилась секретаршей, только из ее трудолюбия. Женщины, приходившие к управляющему, ошеломленно смотрели на дурнушку, одетую в темный балахон, портивший ее вид окончательно. Некоторые из сослуживцев ехидно улыбались, глядя на нее, другие просто жалели, третьи не обращали на нее внимания.

– Где он такое чучело взял? —шептали между собой женщины и умолкали только тогда, когда из кабинета выходил молодой и красивый управляющий. А тот не показывал даже вида, что его заинтересовал разговор. Он Надежду даже не удостоил взгляда. Девушка заметила это, но не подала вида. <Кто я такая? Темная серая мышка, чтобы на меня обращать внимание.> Она добросовестно выполняла свою работу, засиживалась за машинкой допоздна, все равно дома никто не ждет да и подруг у нее не было совсем. Надежда, наконец, освободилась и вышла на улицу. Крапал мелкий осенний дождь. Последние листья срывал ветер с деревьев и уносил их куда- то вдаль. Девушка открыла цветной зонтик- единственное освежающее достояние в ее сером гардеробе и тихо побрела по улице, прогуливаясь и не спеша. Домой она пришла уже затемно. Есть не хотелось, и Надежда выпила чашечку кофе с молоком. Она оглядела комнату как будто что -то искала. Взгляд ее остановился на зеркале, ее единственном друге. Она, не торопясь, подошла к нему и села на стул. Из зазеркалья глянула на нее угловатая некрасивая девушка. <И вправду -серая мышка>, —вспомнила она слова женщин на работе. Неприятно было смотреть на свое отражение, и она углубилась в зеркало. Горели ярко две свечи, которые зажгла Надежда после того, как выключила свет. А вот и дверь в зазеркалье. Она открылась сама, и девушка очутилась в зеркальном светлом коридоре. Во все стороны вели зеркальные ходы, образуя светлый загадочный лабиринт. <Не заблудиться бы тут>, – подумала с опаской девушка. Впереди мелькнули огромные белоснежные крылья не то птицы, не то ангела и исчезли в одном из коридоров. Под ногами девушки бегали пушистые белые маленькие зверушки, которых она раньше не видела. Вот прямо перед ней пробежал ушастый белый зайчик. Она его сразу признала. <Странно, что он белый. У них тут что, зима?> Девушка повернула в один из коридоров лабиринта туда, куда скрылся заяц. Вдалеке она увидела синюю светящуюся речку. Вскоре она вышла на берег реки и обомлела от неожиданности. На другом берегу величественно сверкал и переливался всеми цветами радуги невиданный по красоте замок. Через реку был перекинут узорчатый изогнутый мост.