Всё происходит так быстро, что я даже не осознаю следующих событий. В один миг у меня на руках висит бьющаяся в судорогах Хэль, следом происходит фиолетовая вспышка – и я уже нахожусь чуть ли не у кромки леса с затихшим от ужаса мальчишкой на руках. А под ноги мне с громким треском и той же фиолетовой вспышкой падает Флоренс.

В зубах лисицы я успеваю заметить рассыпающееся белыми искрами перо грифона!

Ночь плывёт над разбитым лагерем. Всюду снуют твари и подселенцы, перетаскивая вещи, расставляя скарб беженцев и возводя всё новые и новые шатры-палатки. Воздух звенит от возбуждённых разговоров, а аппетитный запах, долетающий с полевой кухни, заставляет рот наполниться слюной. Когда я последний раз ела?

Спрятавшись от лагерной суеты, я сижу чуть поодаль и тупо смотрю на пляшущие языки пламени, пытаюсь собрать в кучку мысли. Но они рассыпаются мелким бисером, так и норовя закатиться в дальние углы разума, спрятаться под шкафами, набитыми воспоминаниями.

После чудесного спасения ребёнка, оказавшегося подселенцем, жители Асатиды меня чуть ли не на руках носили. А я только и могла, что ошалело переводить взгляд, выискивая своих. Потому что каким-то непостижимым образом оказалась в нескольких десятках метров от моста!

Надо отдать должное ребятам. Мой прыжок мы не обсуждали просто потому, что я к этому была не готова. Мне нужно было время, чтобы понять, как так получилось. И что это уже не первый раз со мной происходит.

Но гораздо более важным сейчас было состояние Хэль. Ливекийка в обход запрета Иво исчерпала себя почти до смерти и теперь лежала в одной из палаток под присмотром своего рифетара.

Я скашиваю взгляд на Флоренс, спящую рядом. Рыжуля, вывалившись из межгранья, почти сразу потеряла сознание. Мою панику остановило лишь её спокойное, размеренное дыхание. Решив, что с неё на сегодня хватит, я не стала её будить. Хотя очень хотелось. Ведь мне же не показалось перо Когтя? Значит, ей удалось связаться с грифоном?

– Ну ты как? – за спиной раздаётся робкий голос Несси, а затем передо мной возникает и она сама.

Поднимаю глаза на «сестру». В отличие от остальных, выглядит Ванесса вполне бодро. Видимо, успела отдохнуть и восстановиться. Но в её взгляде появилась затравленность. Во время боя Несси вела себя куда спокойней. А сейчас же передо мной стоит опасливо озирающийся зверёк.

Со вздохом хлопаю ладонью рядом, пригашая сесть на бревно. Несси шустро занимает место и протягивает мне небольшую тарелку, заполненную густой похлёбкой.

– А ты? – подняв бровь, спрашиваю я.

– Да я пока на раздаче стояла, успела нахвататься, – отмахивается Несси и переводит взгляд на огонь.

– Ты – и на раздаче? – не удерживаюсь от колкости.

Чисто по инерции.

Несси напрягается, поджимает губы и выпрямляет спину. Отбрасывает косу за спину и продолжает молча смотреть на костёр.

– Извини, я не хотела, – с досадой проговариваю я, откусывая кусочек хлеба.

– Ничего страшного, – с прохладой в голосе отвечает Несси. – Я понимаю. Я ведь другого и не заслуживаю.

– Тут ты права. – Я и не собираюсь отпускать ей грехи. – Но всегда есть возможность измениться. И я вижу, что ты не такая, какой хотела показаться.

– Да много ты видишь? – внезапно её прорывает, но, спохватившись, она продолжает: – Прости. Я тоже не хотела. Просто очень сложно в один миг избавиться от того, что требовала от меня мама, и быть самой собой.

– Ты, главное, для себя реши, какая ты на самом деле. – Я пожимаю плечами, продолжая поглощать вкуснейшую похлёбку.

Мы замолкаем, вдвоём наблюдая за лагерной жизнью и прислушиваясь к тихому пофыркиванию Флоренс.