Бежать было бесполезно – это только усилило бы пожар. Я пробралась вдоль забора ко входу и увидела ворота, за которыми… белел небольшой мраморный храм, над куполом которого кружилась стая птиц. Испуганно оглянувшись и увидев всполохи огня, охватившие всё вокруг, я на мгновение замерла, сомневаясь, ступать ли мне на низкие ступени храма и не сожгу ли я его.

– Не бойся. Поднимайся. Твой огонь не может причинить вреда камню, – услышала я высокий голос из-за парадной двери.

Со вздохом облегчения ступив на белый мрамор, я поднялась и прошла внутрь, миновав высокую арку. Слегка прищурилась, и, когда глаза привыкли к полутьме, разглядела в белых лучах солнца три фигуры, спокойно пьющие чай за столом и беседующие о своём.

– Кто вы? Почему вы втроём? – дрожащим голосом спросила я, чувствуя голыми ступнями холод каменного пола.

– Мы тебя ждали. Теперь мы будем вчетвером – и поможем друг другу, – сказала статная женщина в чёрном балахоне и слегка подалась вперёд. Я уловила едва различимый немецкий акцент. Луч света очертил её тонкие черты лица и мягкие светлые волосы. – Я наставлю тебя и приведу туда, где твой огонь сожжёт всё ненужное.

Не успела я промолвить хоть слово, как навстречу мне двинулся второй человек – высокий и худощавый. Свет не выхватил его черт, и он остался в тени, я разглядела лишь отблеск тонкой оправы очков.

– Я совсем запутался.

Я сразу поняла, что ему принадлежит высокий голос, который я слышала у входа.

– Я знаю и вижу многое – в науке, но я слеп в жизни. Я не знаю, куда я иду. Я хочу твоего огня, чтобы осветить путь и согреться. Мы с тобой давно знаем друг друга, но я боюсь к тебе приближаться, – он протянул ко мне руку из тени, и белый свет упал на тонкую кисть, на безымянном пальце которой сверкало золотое кольцо. – Спаси меня. Найди путь ко мне. Твой огонь не горит в этом храме науки – мы должны убежать, но страшно покидать знакомое ради неизведанного.

Я завороженно глядела на руку с кольцом и едва подалась вперёд, чувствуя странное доверие к этому человеку. И ощутила к нему близость, окутывающую, как тёплый плед, накрывающую волной. Как будто мы правда знали друг друга уже очень долго.

– А она? – я усилием воли оторвалась, чтобы кивнуть на девушку, стоящую спиной к нам. – Что хочет она?

Я прищурилась и разглядела такие же светлые волосы, как у меня. Она повернула голову в пол-оборота, и я увидела потухший взгляд карих глаз – почти таких же темных, как мои.

– Её огонь меня больше не ведёт. Она не хочет выходить отсюда, из обжитых стен, её больше ничего не вдохновляет. Я… теперь мне кажется, что я перепутал её огонь с твоим несколько лет назад, – чуть тише продолжил человек, но я видела, что девушка, оставаясь неподвижной, продолжала слушать. – Помоги мне видеть, помоги согреться, помоги вырваться из стен и убежать в неизвестное.

Я невольно сделала шаг назад и окинула всех троих взглядом.

– Я помогу тебе, – продолжила статная женщина в чёрном. Казалось, этот голос привык отдавать указания, не терпящие возражений, но со мной она была непривычно мягка. – Доверься. Я позабочусь обо всех вас. Мы тебя ждём…

…Я нехотя проснулась, ощущая на себе свет лучей бледного петербургского солнца. Лениво разлепила глаза, оглядела серые стены совершенно незнакомой квартиры, повернулась на бок на непривычно жестком диване. И лишь спустя пару мгновений, едва ли не провалившись снова в сон, я резко открыла глаза и окончательно проснулась. Поняла, что теперь я, наконец, живу в северной столице. Впереди был целый долгий летний день, чтобы исследовать новый город, о котором раньше я только слышала.