Увидев радость на моем лице, Верджил принял ее за знак и резко поцеловал. Но поцелуй этот длился совсем недолго. Я не знала, что делать и просто замерла на месте, а мои губы не шевельнулись. Тогда он виновато посмотрел на меня и тихо произнес:

– Прости.

Я стояла как вкопанная, смотря на него огромными перепуганными глазами. А всего через мгновение в панике убежала в землянку, забилась в угол и притворилась спящей, хотя сама еще долго лежала и сжимала свои руки между коленями, вспоминая ощущение человеческих прикосновений. Я слышала, как Верджил вернулся домой. Не произнеся ни слова, он лег на соломенную лежанку и, в отличие от меня, очень быстро задремал.

К середине ночи, когда сердце перестало колотиться, и прошла паника, я пробралась к нему в постель, чтобы снова обнять… Я знала, что не стоит этого делать, но не смогла сдержаться.

Утром я проснулась рядом с ним. Лежать с кем-то в обнимку оказалось очень приятным занятием и уснула я куда быстрее обычного, даже того не заметив. Я надеялась незаметно сбежать до того, как Верджил проснется, но план мой провалился… Когда я открыла глаза, он уже смотрел на меня и улыбался. Я не нашла объяснения своему поступку, а правда казалась слишком глупой, поэтому просто молчала. Тогда заговорил он:

– Теперь можно?

– Можно что?.. – переспросила я шепотом.

– Поцеловать тебя.

– Да…

Он аккуратно коснулся своими губами моих. Это был очень короткий и сухой поцелуй. На его лице не было эмоций, или я просто не умела их различать. Поэтому я даже не знала, понравилось ли ему. Не знала и того, что при этом почувствовала сама. Но это точно напугало меня, и я вновь убежала, только на сей раз прочь из дома. Усевшись на траве, я занялась стиркой, периодически поглядывая на дверь в зеленом холме. Сама сбежала, но почему-то надеялась, что он выйдет меня проведать.

Так и случилось. Я смотрела, как он шел ко мне, медленно и тяжело ступая. На плечи накинута золотая мантия, торс обнажен. Повязка на животе пропитана запекшейся кровью, а на лице никаких эмоций. Я отложила мокрую одежду в сторону и направилась к нему навстречу.

– Зачем ты поднялся? Тебе нужно больше лежать.

Внутри я ликовала, ждала его, но произнесла не то, что чувствовала.

– Я не так слаб, Амелия, – спокойно ответил Верджил.

– На поправку ты идешь быстро, – подтвердила я.

– Я неприятен тебе?

– Что?! – удивилась я. – Мне показалось, что это я противна тебе.

– Что за глупость. Почему ты так решила?

– Когда мы целовались, – от стыда я опустила глаза и бурчала себе под нос, – ты делал это так, словно нехотя. Будто бы под принуждением. Если ты мил со мной из благодарности, то не стоит.

– Это не так, – отрезал Верджил.

– И все?

– Меня учили сдерживать эмоции и проявлять их только поступками. Мой отец говорил, что настоящему мужчине не нужны слова, чтобы доказать своей избраннице преданность.

– Я твоя избранница? – сказав это, я сразу пожалела: наивно и самонадеянно спрашивать о таком.

– Тем утром, когда я открыл глаза и впервые увидел тебя, то подумал о том, как же мне повезло.

– Повезло?! – вновь удивилась я. – Ты чуть не умер.

– Ты бедна, но все же подобрала раненного воина. Спасла, предложила кров и пищу. Я не встречал человека добрее.

– Но это не ответ на мой вопрос…

– Однажды я докажу, сколь много ты для меня значишь. Я чувствую, что наша встреча была не случайной.

– Я чувствую то же самое…

После этих слов, мы больше не разговаривали. Он был сдержанным и молчаливым человеком, а я привыкла жить без общения. В тишине, мы провели еще один день. Он помогал мне разводить огонь и сам таскал хворост, хоть я и запретила, поскольку могли разойтись швы. Воин не слушал меня, но на удивление быстро шел на поправку.