Он изложил мысли глубоко проникнув в вопрос жизни и смерти в своём первом сборнике стихов «Райские записки», но это ещё был человек, который пытался увидеть принципиально добро во всём и во всех, но если проникнуться его первыми стихами, то и в них можно обнаружить могущество тёмной стороны. На тот момент он и сам не осознавал, что раскрывал в первом сборнике что-то мрачное. Но уже второй сборник сделал своё дело, выпустил вторую, тёмную сторону его самого, которая предавала его искушению, кормила пустыми надеждами, грела теплом от сгорающей человеческой сущности. Именно с окончанием второго сборника, его личность и претерпела этот раздел.

Уже привычным телодвижением он вышел из-за стола и направился к своему винному шкафчику. Быстро налив и опрокинув в себя первый стакан, он принялся наливать второй, но из его рук выпал стакан и разбился. Он замер. Ему показалось, что внутри также произошло столкновение с айсбергом, но не фатальное, можно было спастись. По всему телу пошла дрожь, он испытывал это чувство впервые, поэтому не знал, что делать, но пытался держать себя в руках. Ян почувствовал, как изнутри пытается вырваться что-то наружу, и ему даже не хотелось это сдерживать, даже если бы то, что пыталось вырвать разорвало его на кусочки, он бы на это согласился. Наконец, то, что поднималось с самых низин его души, вырвалось наружу. Это был не то крик, не то вопль, казалось, что даже стеклянные дверцы шкафчиков задрожали в комнате, эхо раздалось по всему дому. Это зрелище казалось настолько жутким, что, слушая это, можно было б предположить, что это сюжет какого-то фильма ужасов. Крик прерывался лишь в те моменты, когда уже не хватало воздуха, чтоб выпустить эту волну, вытолкнуть её. Ян рухнул на колени и уже схватился за волосы, как ощутил чей-то взгляд на себе.

В двери стояла Элли, или его несуществующая в настоящей жизни, дочь.

– Папочка, тебе плохо? – он видел её испуганной.

– Нет! – крикнул он, и дверь сразу же захлопнулась.

Он боролся со своей тёмной стороной, которая даже в этот момент подкидывала ему испытания, пыталась остановить его.

И вот уже дефицит воздуха в лёгких заставил прекратить его кричать, затем боль в области затылка, от большого давления. В глазах помутнело, и он уже не понимал, что вокруг происходит, стены начали кружиться вокруг него, пол пропадать из-под ног. Ян упал на пол всем телом и закрыл глаза, обхватив себя руками и вцепившись в свитер пальцами, чуть ли не разрывая его на себе, подобно перевоплощающимся оборотням из фильм и книг.

***

Последнее, что он помнил до пробуждения, были сменяющиеся сцены одна за другой, представавшие перед его глазами, словно он находился в центре, а вокруг его вращалось поворотное кольцо, как в театре, но оно сжималось всё сильнее и сильнее. И он, уже не выдерживая этого давления и не имея сил ни на крики, ни на спасение, потерял сознание.

А пробудил его звук уведомления на телефоне, открыв глаза, он оказался на кожаном диване, видимо, он бессознательно до него ещё добрался. Ян не мог понять, сколько времени провёл он в этом трансе, но вспоминая о том, как начинались его догадки ему становилось жутковато ещё и потому, что его выводы правдивы. Он не спешил взять в руки телефон, ему хотелось хоть немного прийти в себя, оправиться от этого коматозного состояния, повергшего его в беспомощность. Ему не было известно сколько времени он провёл во сне, но он и не хотел знать, от этих мыслей ему становилось не по себе.

«Может, на этом мой земной путь кончен? – подумал он, но тут же оправился от этих мыслей – Ну уж нет, я не закончу его так.»