– Юи! – Лэй кинулась на встречу к подруге и схватила ту за предплечья. – Ты что тут делаешь?

– По всему кварталу твердят, что преступник, пытавшийся… – Юи запнулась и искосо взглянула на Лафайета. Светлые глаза его забегали по магазину, но наконец он сдался и, натужно фыркнув, вышел наружу. Прачка продолжила: – Преступник, пытавшийся убить Сунь Янсена, проник в твой магазин. Ты цела?

– Ты прибежала сюда ради меня? – голос Даллис дрогнул.

– Разумеется!

– Я-то цела, и даже лавка не пострадала, кроме замка на дверях. Но, Юи, я беспокоюсь за Мастера.

– Твой барыга был на той встрече?

– Да. Но почему-то до сих пор не вернулся.

Даллис окликнули снаружи, и книжница поняла, что её вот-вот заберут полицейские для дачи показаний. Она поплелась вперёд, но Юи схватила её за руку.

– Куда тебя везут?

– Меня должны допросить, как свидетеля. А ты, прошу, присмотри за магазином, пока я не вернусь.

– Нет. Я пойду с тобой.

Высокий и бледный лейтенант вновь позвал Даллис, и она суетливее начала проталкиваться к выходу. Однако Юи мёртвой хваткой вцепилась в запястье лавочницы.

– Как же ты одна? Запугают ведь, я же знаю тебя, дурочку тихую.

– Справлюсь, – неуверенно бросила Лэй. – Лучше присмотри за магазином.

Юи с силой дёрнула на себя Даллис и понизила голос.

– Тогда послушай, что я скажу: если Мастер действительно попал в беду и не вернётся поутру, то мадам Ван наверняка знает, что с ним случилось. Но пока не говори об этом служителям.

– Ты что-то знаешь?

– Нет. Но сейчас мы все в опале: с одной стороны объявились бандиты, с другой нас поджимают служители порядка.

Даллис не поверила Юи: ни её заговорщическим глазам, ни пугающему перешёпоту. Разочарованную книжницу приволок за рукав Лафайет и проводил в массивный дормез с решётками на мутных окошках. Тяжёлые колёса экипажа замедлились, оставляя после себя исполосованную рытвинами землю, а снующие вокруг патрульные с трудом огибали повозку, проталкиваясь вперёд по узкому переулку. Даллись выглянула сквозь решётку, рассматривая встревоженное лицо Юи. Но из головы у неё не выходил иной образ: в маске и с безумно выразительными глазами.

Повозка качнулась, когда в неё взобрался лейтенант. Его эполеты в последний раз взыграли бликами на фоне красных огней переулка. Зачёсанные назад волосы переливались полутьмой, а ясные серые глаза слишком пытливо рассматривали Даллис, которая в ответ упорно уводила взор. Лафайет лишь единожды бросил:

– Расскажите, что вы видели в магазине.

Однако получив в ответ нерешительное мычание, констебль разочарованно откинулся на спинку сидения. Лэй уставилась в окошко.

Улица от палящих сизых паров с кюветов плыла куда-то к небесам. Узкие домики ютились, большие толпились и подпирали со всех сторон те, что оказались поменьше. Неровные дранковые крыши исторгали из себя мерцающий кряж, что шелестел и плыл на чёрном небосводе. За каждым переулком скрывались в тенях некогда пасторальные виды истории. Поля и горбатые хижины, новые мигрирующие переселенцы и только формирующиеся профсоюзы.

Весь оставшийся путь прошёл в тишине. Только в самом участке, когда Дайон со всей учтивостью проводил Лэй в кабинет к Эйсу, потребовав у одного патрульного протокол, Даллис наконец заговорила. У неё спрашивали терпеливо и даже лениво: что она видела, как столкнулась с подозреваемым и что делала позже.

– Почему в магазине был погашен весь свет? – спросил Эйс, кинувшись всем своим грузным корпусом на стол.

– Я услышала крики и поняла, что рядом произошло нечто ужасное. Потушила свет, чтобы его не было видно снаружи через щели в ставнях и форточки.