Твой С.

Дорогой Серёжа!

Как мне сказала Ася (Ксения) [Муратова], Анри [Волохонскому] удалось получить для тебя приглашение. Теперь дело за пересылкой. Потом дело будет за ОВИРом и тобой.

Выставка в Венеции, на мой взгляд, получилась очень удачной. Из твоих работ образовался отдельный полузал, и всё смотрится хорошо. Молодец Андре [Волохонский], что сумел всё организовать с твоими работами.

Ничего не знаю, о твоей теперешней жизни в Москве. И вообще ни от кого не получаю никаких вестей.

Алёша Хвостенко и Ася цветут и процветают. Укатили в Италию на Биеннале.

Виделся ли ты с Жаком [Мелконяном]? Во «Франкфуртер Альгемайне»39 была статья немецкой журналистки на основе нашего разговора с ней. Там есть несколько строк про тебя (фраза про армянский темперамент принадлежит Жаку). Мы с Жаком решили, что это должно тебе помочь в твоих взаимоотношениях с властями. Особенно в случае отъезда.

Сегодня виделся с Олегом Прокофьевым. Он этот год с семьёй живёт в Париже. Он тоже считает, что ты должен уехать.

Дорогой Алик!

Здесь в начале января в маленькой галерее готовится интересная выставка «Objects – poems» (бук. перевод: объекты – поэмы). Я там показывал слайды Лёни, и им очень интересовались. Выбрали «Чёрное море» и ещё, может, «Озеро Байкал». Из моих работ выбрали «Молоко». Как всё это переслать? Спроси Кирилла [Махрова], сможет ли он помочь в этом деле, в какой степени. Ведь мне здесь хотелось бы иметь как можно больше московских вещей всех: Лёни [Сокова], Ивана [Чуйкова], других. Можно было бы при их наличии организовать выставку русских скульпторов (Иван с его серией «Облаков» подошёл бы очень). Лёне скажи, что я писал в Норвегию насчёт «Рубрики» и пр. и не получил ответа. Может ли он написать о том же, т. е. чтобы работы переслали в Париж? Пока что всё, что я имел, я использовал с максимальным эффектом (фото и слайды Герловиных, Ивана и Лёни). Интерес к русским очень большой, но кто сюда едет! Весь ленинградский сюрреализм рекой разливной.

Письмо Ивана, о котором он говорил по телефону, я не получил.

Насчёт «Молока». Если он хорошо пристроен – не надо, обойдусь. Если он мешается и болтается, то пришли, мне хотелось бы его закончить и показать. Если будет возможность, конечно.

Для русской выставки скульптуры, которую я задумал, нужно было бы 7-8 человек по 2-3-4 работы от каждого. 2 хороших скульптора живут в Нью-Йорке: Косолапов и Нежданов. Лёня, Иван, кого можно ещё? Почему в тени Боря [Орлов], Дима [Пригов]. Какие с ними метаморфозы?

Все вы по кланам и это очень жаль. Я уж тебя прошу, будь выше, над группировками, будь связующим звеном.

Наверное, проще пересылать графику, живопись на бумаге. Я жду всего. Мой вам завет основной всем: не бойтесь. Надо быть крайне осторожным, чтобы не проваливать всё заранее, но не бояться в принципе.

Ж. [Мелконяна] увижу восемнадцатого.

Моя активность здесь зависит от вашей там.

Желаю всего-всего хорошего! Обнимаю, целую тебя, Лиду. Привет всем-всем!

Ваш Игорь <…>

Дорогой И.! Только что получил известие, что моё письмо отправить не удалось и завтра его получу обратно. Жаль! – я потратил на него несколько дней (5 листов мельчайшим почерком). Во многом это устарело, поэтому решил написать тебе новое. Как и предыдущее, это письмо полностью посвящаю журналу. О себе напишу как только появится время, очень боюсь, что это письмо получится длинным, но что делать! – надо договориться обо всём.

Из твоего письма о Venezia (15.11.77) понял, что ты в курсе всех дел: значит, ты получил моё письмо, на которое я уже не рассчитывал, т. к. его проводник – человек совершенно случайный, ненадёжный, но другой возможности отправить его у меня не было.