– Нет, мы не будем играть на бирже, используя заранее известные курсы акций, – крутил головой Сценарист, – это тот случай, когда простое решение – не самое лучшее. Тут, как в «Пиковой даме», заранее известную комбинацию можно использовать только один раз, потом вычислят и зачистят. Вообще, покупать и продавать чужие ценные бумаги – моветон. Пусть покупают наши!

– Ничего себе задачка, – простонал Кевин, – попасть в листинг (котировочные списки) биржи, – и начал загибать пальцы:

а) Зарегистрировать компанию

б) Внести капитал, не меньше, чем…

– Для Российской империи – полмиллиона золотых рублей – кивнул Сценарист, – в Лондоне и Нью-Йорке – ещё больше…

– Вот-вот, на этом можно и закончить, а ведь ещё требуется получить одобрение биржевого комитета… Нет, нереально…

– Поэтому мы не будем создавать компанию с нуля, а купим ту, которая уже существует и включена в листинг, но испытывает финансовые затруднения, а потому не стоит таких диких денег… Есть замечательная традиция продавать такие компании за 1 рубль или 1 фунт с условием, что новый владелец сам будет разбираться с кредиторами и инвесторами.

– Да ну нафик, такое счастье, – возмутилась Симона, – стартовать с разборов полётов с обиженными и обманутыми. Лучше уж с нуля какую-нибудь инновацию зарядить…

– Вот, – перебил её Сценарист, – абсолютно правильно! Именно инновацию. А кредиторов и инвесторов я беру на себя. Как там в «Кавказской пленнице» – тот, кто нам мешает, нам и поможет!…

Бесшабашность Сценариста, прошедшего школу бизнеса на постсоветской территории в «бандитские девяностые», была частично погашена бдительностью Кевина и Симоны, а также наличием информации о всех предстоящих скандалах, традиционно сопровождающих процедуры банкротства.

В результате трёхдневного перелопачивания архивов биржевых сводок и новостей с 1903 по 1913 год с дежурными заходами на лотереи и тотализаторы под заклинания Сценариста: «Не чаще одного раза и не больше тысячи долларов!», «были выбраны сразу две лежащие на боку, но на данный момент ещё живые, компании, предполагаемые банкротства которых были связаны не с мошенничеством, а с явно завышенными ожиданиями организаторов к своим возможностям и проектам.

Одно из них – «Гальваническое товарищество на паях» – было зарегистрировано технарями-энтузиастами «буквально за углом», во Владивостоке, и привлекало таких же энтузиастов-инвесторов. Тема – передача изображений на расстояние – уже носилась в воздухе. (Немецкий изобретатель Артур Корн в 1902 году продемонстрировал первую фотоэлектрическую систему для передачи неподвижных изображений, названную им «Бильдтелеграф»).

Однако, обещание уже в 1903-м году представить прототип собственной разработки было явно невыполнимым, и теперь инженеры с тоской ждали нелицеприятного разговора на собрании кредиторов…

Предложение выкупить контрольный пакет за один рубль и перенять их обязательства инженеры восприняли как подарок небес, пообещали лично уладить все формальности и с энтузиазмом откликнулись на предложение вместе с инвесторами прибыть на презентацию технической новинки.

Вторую компанию путешественники подобрали на фондовой бирже Нью-Йорка. Амбициозный проект цветного синематогрофа готов был почить в бозе вместе с неудачливым организатором, собиравшимся уже застрелиться, если бы не полученное по телеграфу сообщение о готовности выкупить его компанию за один доллар и продемонстрировать кредиторам ожидаемый ими результат.

Локализация инноваций у чёрта на куличках – в корейском порту Инчхон – легко объяснялась необходимостью сохранения технических секретов от вездесущих конкурентов и восхитительно легендировалась таинственной корейской национальной технической школой, что грело мелкого беса тщеславия у Джонни и оригинальным образом восстанавливало справедливость, ибо техника, которую путешественники собирались демонстрировать инвесторам, почти полностью была южнокорейского производства.