О мусульманских анклавах как о реальной проблеме заговорили в самом начале 2000-х годов. Первые статьи и книги стали появляться намного позже громких терактов (взрывы в Мадриде – март 2004 года и Лондоне – июль 2005 года) и характеризовались некоторой размытостью подходов и неточностью базовых формулировок. Например, исследование Тревиса Морриса «Темные идеи: как неонацисты и джихадисты создают новый терроризм», выдержанное в духе «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха, проводит однозначную параллель между фашизмом и радикальным исламом^>1. В каждой из глав книги сравниваются по две биографии, а также работы и идеи представителей исламизма и неонацизма. Замысел автора не оставляет сомнений – убедить читателей в абсолютной тождественности двух на самом деле совершенного различных идеологий.

Сборник статей под названием «Мы любим смерть так, как вы любите жизнь: моджахеды городских окраин Великобритании» хотя и констатирует усиление радикальных настроений в среде мусульманской молодежи Европы, но не касается глубоко социально-экономической природы этой радикализации[7]^>[8]и т. д. Однако почти все без исключения исследователи обращают внимание на то, что очаг напряженности находится в зонах компактного проживания мусульманских общин, в так называемых гетто.

Сразу оговоримся, что использование термина «гетто», равно как и другого введенного в оборот американским исследователем Даниэлем Пайпсом no-go-zones, носит здесь определенную долю условности. Ни один ни другой не приняты повсеместно ни международным научным сообществом, ни официальными органами власти. Иногда гетто напрямую называют гетто, иногда используют более толерантные формулировки, например Zones Urban Sensible в Дании[9] или habitation a loyer modere во Франции. Таким образом, обозначаются не только «этнические» кварталы, но и просто зоны дешевого социального жилья, где концентрируются мусульманские мигранты, переселенцы из стран Восточной Европы и с Балканского полуострова.

В тексте данной работы термин «гетто» будет употребляться как слово, обозначающее районы европейских агломераций, являющиеся сосредоточением мигрантов – выходцев из стран Ближнего и Среднего Востока, а также Африки. Гетто представляют интерес как специфические территории, в которых формируется культура исламизма постиндустриального общества. Происходит это предположительно потому, что экономически и идеологически эти районы постепенно обособились от основной части европейских городов. Здесь процветают теневые виды бизнеса, активно распространяются радикальные идеи, а жители (в первую очередь молодежь) являются носителями поведенческих стереотипов, плохо сочетаемых с традиционными европейскими ценностями. Однако обо всем по порядку.

Промышленный бум на Западе достиг своего пика к концу 1950-х годов, выявив острую проблему дефицита рабочих рук. В результате индустриальные гиганты будущего ЕС заключили с рядом стран Ближнего Востока и Северной Африки соглашения о найме рабочей силы и облегчении в связи с этим для переселенцев визового режима. В 1961 году соответствующие договоры были подписаны между ФРГ и Турцией, а позже, в 1963 и 1965 годах, между ФРГ, Марокко и Тунисом[10]. Примерно по аналогичной схеме начали действовать и другие страны Старого Света. В результате к началу XXI века доля мусульманского населения Европы достигла 7,8 % от общего числа жителей Франции, 4,1 – Германии, 4,7 % – Великобритании [11]. Несколько позже соглашения о найме рабочей силы были подкреплены и расширены за счет принятия законов о воссоединении семей мигрантов (1973–1976 годы). Именно в этот момент в крупных городах Европы начинают формироваться зоны компактного проживания мусульманского населения – гетто.