Были ещё случаи с управлением погоды. После трёх засушливых лет, это лето выдалось щедрым на дожди и в какой – то момент мне надоела грязь, слякоть. Я подумал у меня действительно получается управлять погодой, или это случайность. Я решил проверить эти сомнения и отправил уральский дождевой циклон в Сахару, думая, что там дожди идут не каждый день и, если, у меня, что – то получается, то сразу будет заметно. Сказано – сделано. Месяца через полтора, по телевидению, в новостях сказали, что в Сахаре прошли дожди, вызвавшие наводнение. Мне показалось это интересным, но после чего я решил: больше, пока, не играть погодой: надо всё – таки понимать природу вещей.

Многих событий, связанных с религией, происходящих в моей жизни мне не удаётся осознать сразу, всё происходит так неожиданно, что только по прошествии какого – то времени начинаю осознавать эти события, их взаимосвязь высших сил и меня. Иногда, я задаю себе вопрос, кто я такой, почему ко мне столько внимания с их стороны, в чём моё предназначение, что я должен делать, во благо кого? И следующие истории так же загадочны.

На Рождество Христово батюшка попросил меня отреставрировать икону «Распятие», дал кассиру указание выдать мне деньги на краски и кисти, а также оплатить проезд женщины – певчей, которая, по приглашению батюшки, приезжала в церковь на богослужение из Заречного. Проезд стоил пятьсот рублей. Кассир выдала мне деньги на краски и кисти, но за проезд певчей не оплатила. Я ничего ни сказал, подумав, что не обеднею, поскольку было по пути. После окончания службы, перед отъездом в Заречный, меня пригласили по трапезничать. За обедом Ирина Владимировна, так зовут певчую, спросила кассира об оплате, на что кассир ответила, что оплатила её проезд. Мы закончили трапезу, поехали в Заречный, я подвёз Ирину Владимировну к её дому, мы расстались, я заехал в магазин, купил краски и кисти. В машине я положил краски на заднее сиденье, а кисти, завёрнутые в пакет и стянутые резинкой, я положил на переднее сиденье справа. Положил поперёк сиденья, чтобы во время езды на поворотах они не упали на пол, и поехал домой. По дороге вспомнил, что надо было купить лекарства. Из Заречного уже выехал, поэтому заехал в Белоярку. У аптеки, на стоянке оставил машину, как положено закрыл на замок. В аптеке я пробыл минуты три, когда вернулся, открыл машину и бросил коробку на пассажирское место. Сел в машину, и заметил, что кисти на сиденье лежат не поперёк, как я их клал, а вдоль сиденья и сверху – пятисотенная купюра. Я до сих пор не могу понять, как в закрытый на замок автомобиль можно было положить денежную купюру, и кто это мог сделать, кто наблюдает за мной и просчитывает каждый мой шаг.

Наследующий день я взялся за реставрацию иконы «Распятие». Работу надо было закончить к празднику Рождества, до которого оставалось десять дней. Пятнадцатого января я закончил работу, оставалось только покрыть лаком. Батюшка придирчиво посмотрел на икону. Почему – то ему не понравилась рана на правом боку Спасителя. Он попросил, чтобы я сделал её поменьше. Я не стал спорить, сказал, что хорошо, завтра возьму краски и поправлю. На следующий день я выполнил батюшкину просьбу, делал это без удовольствия, поскольку и первоначальный вариант соответствовал всем параметрам. Наследующий день в церковь я пришёл раньше настоятеля, в храме были женщины, готовившие праздничные облачения. За иконой «Распятие Христа», у стены, рядом с входом в алтарь, в высокой, в семьдесят сантиметров фарфоровой вазе, на древке, на тканевой основе покоилась икона «Пресвятой Богородицы Казанская». Когда я подошёл к распятию и начал креститься, с сильным грохотом икона за крестом упала на пол, а ваза покатилась вдоль стенки алтаря на целых четыре метра. Как это произошло, кто придал вазе такой импульс движения и почему такое произошло, было не понятно. На шум подошли кто был в храме, одна из женщин подняла вазу и установила икону на место. К этому времени в храм пришёл и батюшка, ему рассказали, что случилось. Он молча подошёл к иконе «Распятие», внимательно начал рассматривать её и ему снова, что – то не понравилось в ране на теле Христа, и снова сказал мне, что надо поправить рану, но, как и что надо сделать так объяснить и не сумел. Я наотрез отказался исполнять его каприз, сказав, что иконы просто так не падают. Что я закончил работу, пусть подсохнет, покрою лаком, а там посмотрим, что будет дальше, на том и порешили. На следующий день в храме я был один. Современные масляные краски сохнут быстро. Я покрыл икону лаком и присел на стул у колонны, напротив креста, метрах в трёх от него. Молча разглядывал проделанную работу и вижу, как вдоль кистей рук Спасителя появляются тени. На правой кисти тень появилась сверху, а у левой кисти – снизу. Это был знак, указанный свыше. Я расценил его, как то, что всё делаю правильно, не смотря на небольшие разногласия с настоятелем. Но что интересно, то что тени проявились под первым слоем лака. Вскоре лак подсох, я наложил второй слой лака. Работа была закончена, прошло больше года, всё было спокойно, значит я всё сделал правильно.