Бергман задумался. А после довольно длинной паузы с усмешкой поинтересовался:

– Простите, генерал, а что вы будете делать, когда Конфедерация попробует заставить Лагос вернуться? Воевать против тех солдат, которых бросит в топку братоубийственной войны нынешний Председатель КПС?

– Знаете что, профессор? Давайте сделаем так… – Генерал выдвинул ящик стола и достал из него стандартный армейский комм. – Держите. Я все равно собирался его вам выдавать. Машинка полнофункциональная, никаких ограничений по доступу в Галанет нет. Покопайтесь в Сети. Посмотрите новости за последний год. А когда у вас созреет решение – мы поговорим в третий раз. Договорились?

– А что, если я все равно откажусь?

– Тогда я оставлю вас в покое. И мои люди отвезут вас на любую планету Конфедерации. По вашему выбору.

– Интересный подход к убеждению, – прищурился Бергман. А потом, решительно нацепив на руку комм, поинтересовался: – Тогда последний вопрос: что именно я должен искать в Галанете?

– Все, что поможет вам понять мотивы. Мои, президента Лагоса, тех ребят и девчонок, которые прошли через проект «Демон». В общем, чтобы вы могли принять аргументированное решение, профессор, – улыбнулся генерал. – Можете отталкиваться от моего имени, фамилии и должности. Харитонов Владимир Семенович. В недавнем прошлом – начальник отдела специальных операций ВКС Конфедерации.

Странно – год назад алый диск звезды Пронина казался мне подернутым поволокой бешенства глазом бога войны, а сейчас, посмотрев на него, я почему-то представила себе прогоревший костер, в котором под слоем серого пепла догорает маленький уголек.

«Что удивительного? – усмехнулось мое второе «я». – Тогда соотношение пять «Кречетов» против четырех истребителей Циклопов казалось тебе самоубийственным. Сейчас на пару с Викки ты способна порвать гораздо больше».

– Угу. – Сориентировавшись в пространстве, я заняла свое место за машиной Волкова.

Взгляд на тактический экран – и я почувствовала, что на моем лице расплывается довольная улыбка: как и предсказывал Владимир Семенович, все двадцать два борта эскадры сопровождения транспорта висели рядом с терминалом с выключенными двигателями. И ждали окончания погрузки.

Первым на наше появление в системе среагировал кто-то из членов экипажа вражеского крейсера: на экране СДО[21] запульсировала пиктограмма, свидетельствующая о начале использования кораблем системы связи, и одновременно с этим из транслятора раздались панические вопли Циклопа:

– Тревога! На табло радаров[22] кэйшэмэры! Пятьдесят восемь меток!!!

«Кэйшэмэры… Надо же нас так обозвать?! Люди – гораздо благозвучнее», – подумала я. И тут же вздрогнула, услышав в эфире страшно довольный голос Горобец:

– Угу! Кошмар на радарах! Ныкаться бесполезняк! Готовьте лут[23], нубасы!!!

– Линда! Солнышко! Циклопы тебя не поймут, – расхохоталась Вильямс. – Чтобы переводить то, что ты несешь, нужна специальная программа. А у них такой нет.

– Фигня! Лучшая программа для общения с Циклопами – это грамотный каст-ордер[24]! – фыркнула Горобец. – Семенов! Не тормози – у меня «Москиты» стынут!!!

– Стоп флуд[25]!!! – рявкнул Вик, поняв, что Линду начинает заносить. И одновременно с этим вывесил на наши тактические экраны первый контрольный таймер.

Двадцать шесть из пятидесяти «Беркутов», рванувшие к терминалу из шести равноудаленных от Пронина-три точек всплытия, вдруг сменили курс и атаковали автоматическую орбитальную станцию. Вместе с двумя линкорами и шестью крейсерами Шестого Флота. А двенадцать звеньев во главе с Виком ворвались в строй Циклопов, судорожно пытающихся зачем-то перестроиться в «Туман». Не знаю, как они, а я знала совершенно точно, что сжечь эмиттеры щитов наших машин в таком хилом защитном ордере просто нереально. Впрочем, паника, начавшаяся среди конвоя, была нам только на руку.