– Надеяться и верить.

Старец заплатил пошлину за вход и прошёл за крепостные ворота. За стеной кипела ярмарочная жизнь провинциального городишки. Война войною, а кушать хочется всегда. Ему подсказали более-менее сносный кабак, где и готовят хорошо и цены не кусаются.

Помещение было большое, но тёмное. Большие окна всё равно оставляли полумрак углов. Кабак есть кабак, это как свадьба – без браки не обходится. В его годы он уже не относил себя к любителям « помахаться», поэтому, оглядев зал, прошел к столу у стены, чтобы покушать без приключений и эксцессов. Заказав мяса и пива, уселся на лавку. За столом уже сидели люди, но размеры стола позволяли сидеть, никого не напрягая.

– Да-а, а рвануло там, наверняка, не хуже 152-х миллиметрового снаряда. Если там были поражающие элементы, мало никому не показалось. Интересно, выжил тот дед или нет?

Старец прислушался к разговору за столом, пригляделся, и что-то знакомое стало проглядываться в этих двух деревенских парнях.

– Мне, кажется, он спасся.– Потихоньку сказал он.

Разговор прекратился. Парни посмотрели на него.

– Дед, голову подними. Дай посмотреть на тебя.

– Раньше надо было смотреть на меня. Глядишь, и не сидели бы тут в этой глуши на чужой планете.

– Так это ты, сукин сын! Живой!

– За такие слова можно и по морде. Но, судя по интонации, это не оскорбление. Я надеюсь.

– Ё-моё. Конечно, нет. Я рад, что тебя не разорвало на куски.

– Ну, это ещё не факт. Особенно, учитывая то, что там я был инвалидом, а здесь, как новорожденный. Собственно, почему как? С днем рождения, мужики! Опять нет повода не выпить.

Много ли человеку для счастья надо? Встретить человека, которого и видел всего раз, да и то мельком, набегу (в буквальном смысле этого слова), и выпить с ним пару кружек хмельного кваса, как здесь называли одну из разновидностей пива. А потом просто поболтать за жизнь, немного посплетничать и, конечно, обсудить местных женщин. Нет, не осудить, а именно обсудить. Мужчины меня поймут.

– Надо же, – в очередной раз удивлялся Аркон,– на Земле нас размело в клочья для того, чтобы на Венере вместе пивка попить.

–Наверное,– ответил старец,– это относится к разряду переменных констант. Это как маятник. Качай его с разной силой, а он всё равно покачается из стороны в сторону и остановится. Или как стрелка компаса. Для неё нет ничего важнее, чем север. Так и мы. Кидай не кидай, город или деревня, а всё равно нам суждено было свидеться.

– Хороший тост. Предлагаю за это выпить.

– Да, за встречу, мы давно уже не пили, пара минут уже.

– Тогда почему посуда простаивает.– Чокнулись, выпили. Дело не хитрое.

– Мужики, я так понял, никто к себе в деревню не возвращается. А где будем ночевать?

– Правильно. Возьмём выпить, закуску и продолжим в номере. Эй, официант, нам мяса с собой, хлеба, овощей немного и, самое главное, хорошую баклажку чего-нибудь покрепче.

Когда за ними хлопнула дверь, тот, которого они называли террористом, устало облокотился на стол и потихоньку выдохнул – пронесло. Меня тоже – ответило его подсознание и громко выпустило вонючий воздух из нижней ноздри.

На улице начиналось смеркаться. Первые сумерки пока робко накрывали город, собираясь по углам да закоулкам для массированного вторжения, как только солнце скроется за крепостными воротами. Наверху, по крепостной стене от башни к башне лениво прогуливались часовые, равнодушно посматривая сверху и на эти приготовления, и на всю земную суету. А на земле народ суетился. Кричали продавцы, менялы, разносчики воды, ослы. Блеяли овцы и мычали коровы. На церковной площади собралась небольшая толпа, которую развлекал какой-то оратор.