Вечером четверга, после автобуса, я пошел домой почему-то не как обычно, по главной улице, а дворами. Сначала я зашел в магазин, купил пару журналов для себя и жены, а после магазина я решил сократить путь и двинулся в обход супермаркета, где мы с женой в это воскресенье затаривались продуктами. Я совершенно забыл, что на том пути – бывшая водонапорная башня. Проходя мимо нее, я остановился и посмотрел в её сторону. На месте пустыря вокруг нее сделали парковку, достаточно условную, прямо на песке, потому что асфальта не положили. Оби́тая темной перекрученной тканью, она возвышалась над автомобилями, а также над растущими на ее фоне деревьями. Я взглянул на часы. 19:35. «Черт бы меня побрал, – подумал я, вздохнул и, еще постояв некоторое время в нерешительности, добавил, – ну раз уж сама судьба привела меня сюда, то будь что будет, а я должен узнать, что это за люди такие, которые живут в старом здании рудника или зернохранилища, да и вообще, что у них там происходит. Иначе эта загадка будет мучать меня, пока я не отойду в мир иной. И вот, в ином мире, кто-то спросит меня: „что же это были за существа?“ И что я им отвечу? „Не знаю“? Лучше уж узнать. А если я действительно сошел с ума, и всё мне это только кажется, то хуже не будет!»

– Хуже не будет, – сказал я вслух сомневающимся тоном, двигаясь в сторону «башни волшебника», по пути прибавив, – наверное, не будет.

* * *

Не решившись снова подняться на лифте, я, задыхаясь, взошел по лестнице в зал и сел за свободный столик – у арфы. Отдышавшись, я стал рассматривать её. Старая арфа, если не сказать древняя, со следами ржавчины и белыми разводами, но с новыми струнами, в 2/3 моего роста. Рельефные узоры на ней изображали цветы и львов с крыльями. Ко мне подошла официантка, принесла тетрадку-меню и стакан воды. Меню я открывать не стал, а воды выпил с полстакана. Затем поднял его на свет. Никаких пятен или отпечатков пальцев, кроме своих, я не обнаружил, и вернул стакан на стол. Конечно, я опасался, что меня чем-нибудь отравят. Просто очень хотелось пить, и нигде не было видно моего собеседника, так что я подумал, что не рискую. Отдышавшись, я вовсе собрался уходить, как вдруг, незаметно, предо мной встал знакомый костюм, деревянные пуговицы уставились на меня своими зрачками-дырками. Я поднял глаза и увидел Скрипуна, уже без шляпы – она оказалась висящей на стуле напротив меня. На голове у него, вопреки моим ожиданиям, росли густые короткие волосы.

– Здравствуйте, Борис Степанович, – прозвучал его низкий и хриплый голос, совершенно безэмоциональный. Из под тяжелых полуприкрытых век глядело два черных невыразительных глаза.

Я встал, мы пожали друг другу руки. Его ладонь оказалась сухой, с шелушащейся кожей, а пожатие – слабым, но уверенным. Моя ладонь, с точностью до наоборот, ощущалась мокрой, пухлой, а пожатие – сильным, но кратковременным и неубедительным.

Конец ознакомительного фрагмента.