Беседа вращалась вокруг паломничества, хотя мы отдавали себе отчёт в неточности предмета обсуждения. Хождения на Афон православных из России продолжались века. Но теперь настоящих паломников, устремлявшихся некогда сюда «с молитвой на устах и с посохом в руке», конечно, уже нет. Вместо них круизный теплоход завозит сюда на сутки-другие туристов, осматривающих святые места Средиземноморья. Туристы посещают монастыри, церкви, покупают мелкие сувениры. Поскольку женщинам сходить на берег запрещено1, кто-нибудь из монахов доставляет в лодке на борт теплохода иконы и мощи, рассказывает об истории Святой Горы. Разумеется, настоящей помощи от туристов – деньгами или посильным трудом – монастырю не приходится ждать.

По мнению Официального Лица, в России нашлось бы немало людей, пожелавших поддержать русскую обитель, и деньги бы отыскались, хотя жертвователей на благие дела у нас пока маловато. Но нужно, чтобы греческие власти пошли навстречу и упростили процедуру оформления въездных документов на Афон. Когда-то, до Октябрьской революции (вот и вспомнилось 7 ноября!), границы были по существу открыты, и нашему соотечественнику, чтобы попасть сюда, достаточно было выразить желание прикоснуться к православным святыням и помочь землякам и единоверцам. Теперь же одного такого желания недостаточно. (Один грек потом шепнул мне: «У нас до сих пор боятся, что русские сделают здесь базу подводных лодок»).

Меня особенно интересовал вопрос о прерогативах власти церковной и власти государственной на Афоне, и губернатор Димитриос Вавакас охотно дал пояснения на сей счёт. Вот что он рассказал.

Монастыри Святой Горы находятся в ведении патриарха Константинопольского Варфоломея, в связи с чем его имя должно ежедневно упоминаться в заздравных молитвах. У каждого монастыря – свой устав, но существуют и общие законоположения, ещё со времён Византийской империи регулирующие деятельность монашеских общин. В Карье, своего рода столице Афона, находится кинот, коллегиальный орган управления монастырями, в котором представлены все двадцать обителей. Однако Афон не обладает никакими признаками государственности и в этом смысле не имеет ничего общего с Ватиканом. Это монашеская республика только в смысле внутреннего самоуправления, но не в смысле государственного статуса; территория Афона – составная часть Греческой республики. Послушник, проходящий предварительные испытания перед постригом, может жить здесь по временному разрешению, если же монах собирается навсегда поселиться на Афоне, он обязан изучить греческий язык, получить греческое гражданство и соблюдать все законы государства, оставаясь при желании и гражданином своей страны.

– Неправильно говорить «русский монастырь», – подчеркнул Вавакас. – Надо говорить: «Монастырь на территории Греции, где богослужение ведётся на русском языке»…

Возможно, такое определение выглядит юридически безупречным, но я всё же стану употреблять «неправильное» название не только из-за его краткости, но и ради исторической справедливости. Ведь всё, что есть в Свято-Пантелеимоновом монастыре, создано православными из России и на русские деньги, и обитают здесь русские люди.

Но вернёмся за стол, посреди которого стоит алюминиевый чайник. Главная задача рабочих и государственных служащих, которых на Афоне около пятисот, продолжал губернатор, – не только строить и ремонтировать здания, но и обеспечивать сохранность имеющихся здесь колоссальных ценностей. Должное уважение к историческим и религиозным святыням питают далеко не все. Случаются дерзкие налёты и ограбления, иногда туристы «берут на память» то, что плохо лежит. Поэтому пришлось завести береговую охрану и таможню, досматривать вещи каждого, кто уезжает с Афона.