Приехав, Нил вошел во двор, почти не знакомый ему, казалось, что он скоро забудет сюда дорогу. Нил вошел в дом.

– Привет, сынок! – Нила встретила его мать.

– Привет, – Нил поцеловал мать и пожал руку вышедшему следом отцу.

– Привет, – поздоровался отец.

– Проходи, мой руки и садись за стол, я приготовила твое любимое жаркое, – засуетилась мать Нила.

Нил никогда не любил жаркое, но ничего не сказал матери. Он вручил отцу бутылку, а матери букет. Сестра была у себя в комнате, как всегда. Нил отправился мыть руки.

Войдя на кухню, он не обнаружил там своей сестры.

– А почему Сьюзен не вышла? – Спросил Нил.

– Она не захотела, может, ты с ней поговоришь?

Ну вот, мать опять за старое. Нил взял букет и направился в комнату сестры. Когда он был в ней последний раз? Нил совсем забыл. Постучавшись, Нил приоткрыл дверь и вошел. В комнате было все так же, как раньше, казалось, даже игрушки стояли на прежних местах.

– Привет, это тебе, – так неловко было вручать букет, как будто впервые даришь цветок девчонке, которая тебе нравится.

– Привет, – не поднимая глаза, поздоровалась Сьюзен.

Нилу стало ее очень жаль, хоть он и обещал себе – никогда не жалеть сестру, как это делают родители. Захотелось снова сбежать из этого дома.

– Пойдем на кухню? – Спросил Нил, – там мать приготовила жаркое.

– Черт возьми, Нил, ты же его терпеть не можешь.

По телу Нила побежали мурашки.

– Но откуда ты знаешь?

– Потому что это единственное, что ты съедаешь очень быстро, не желая растягивать эти помои не минутой дольше.

Нил улыбнулся, – ты права, но это сейчас не имеет значения.

Сьюзен отложила книгу в сторону и встала. Нил впервые обратил внимание на то, какая она худая. В комнатном мраке это казалось даже жутко.

– Ты постоянно приносишь цветы, я их терпеть не могу.

– А что ты любишь? – Спросил Нил.

– Ничего, – выходя из комнаты, ответила Сьюзен.

Когда все собрались за столом, наступило неловкое молчание. Лишь отец Нила осмелился его прервать, встав, чтобы произнести тост:

– Нет в мире компании лучше, чем семья!

Нил посмотрел на Сьюзен, его пугали ее черные круги под глазами. Она смотрела в одну точку, не желая притрагиваться к еде. Ее худоба и неопрятный вид придавали ей какое-то странное отличие от всех вокруг, но это не портило ее красоты, а даже наоборот. Она была похожа на одинокого лебедя, потерявшего своего возлюбленного, что сулило ей вечное одиночество. Глядя на нее, Нил не мог представить ее старой, словно она замерла именно в этом виде, словно она уже умерла…

Пока Нил наблюдал за Сьюзен, отец продолжал говорить. Следующая встала мать, нервно пыжась, она приготовилась тоже сказать пару слов.

– Хочу поддержать вашего отца, я тоже так считаю, нет ничего дороже семьи…– Она не договорила, так как встала Сьюзен и перебила ее.

– Как жаль, что семью не выбирают, – Сьюзен вышла из-за стола и ушла обратно в комнату.

Нил хотел побежать за ней, но его остановила мать.

– Не нужно, у нее опять обострение, нужно было оставить ее в комнате.

Нил посмотрел на родителей, совсем чужие люди, потом молча встал и вышел из дома.

Так он и знал, не нужно было ехать. Наверное, это последний уикенд с родителями.

Нил сел в машину и поехал домой. Никогда он не заведет детей, семья – это тюрьма, из которой не выбраться. Даже сейчас, он свободен, но словно в семейных кандалах, из которых, казалось, даже после смерти всех родных не выбраться. Это будет обременять тебя до конца твоих дней.

Больше всего Нила раздражало то, что сегодня воскресенье, даже ни чем не отвлечешь себя. Он решил заехать в кафе, которое было возле его дома. Там он хотя бы займет себя выслушиванием историй Скотта.