– Иди ко мне работать, я давно мечтала тебя заполучить, – сказала мне по телефону Людмила Ивановна, когда я позвонила ей поздороваться и просто узнать, что к чему в регионе.

Меня царапнуло слово «заполучить», но таков уж был сленг главреда, и я согласилась.

С первых статей я окунулась в краевые скандалы, занялась аналитикой и публицистикой, к которым мало, кого допускали в Москве. Тираж «Открытой» сразу пошел вверх, ее читали в «медвежьих углах» и во властных кабинетах, невзирая на грозное указание тогдашнего губернатора гнобить это издание и не сметь брать в руки.

Мне стало понятно, почему мой сын вытряхнул меня из Москвы – здесь, дома, оставались нерешенные задачи, не отданные долги. Люди, отравившие мне жизнь, всё еще работали на высоких постах и не понесли наказания за совершенное по отношению ко мне преступление. А это именно преступление – лишить человека права исполнять предназначение, послушание, наложенное Богом.

Первым подставился Вася Балдуев, один из главных «отравителей». К тому моменту он занимал пост вице-премьера краевого правительства и жаждал взять надо мной реванш.

В тот год в политическую моду вошла оптимизация. Чиновники крыжили все, что подворачивалось под их загребущую руку. И рапортовали в Москву: в Ставропольском крае, например, закрыты все детские дома и все сироты разобраны по семьям! Вот, какой добросердечный народ живет в регионе! А всё почему? А потому, что тут власть мудрая, честная и экономная.

Куда эта власть подевала оптимизированные миллионы рублей, я не знаю. Но то, как фашистски чиновники расправились с Полтавским детским домом в Курском районе, и сегодня, спустя девять лет, аукается 40 бывшим сотрудникам детдома, враз лишившимся работы, и 33 бывшим воспитанникам, которых раскидали по разным детдомам.

Скандал был несусветный. Детский рев стоял на все село, когда сирот грузили в автобус и увозили из ставшей родной Полтавки и от воспитателей, которых дети звали мамами.

Кто сотворил это безобразие? Вася Балдуев вместе с другими спецами краевого правительства, которым дети, узнав о предстоящей ликвидации детдома, слали слезные письма и умоляли сохранить это лучшее в крае учреждение с условиями, максимально приближенными к домашним.

На детей плюнули. Одна девочка выбросилась в окно, две других в ночь и в дождь сбежали обратно в Полтавку из Ессентуков.

Трагедия. Нож в сердце. Не смогли дети пережить несправедливость и побежали к своему любимому хореографу детдома – Маше Юрьевой. В ее сердце нет предела великодушию и мужеству. Она поставила на кон свою женскую судьбу и одна, без мужа, взяла на воспитание сирот. К своим трем детям добавилось 9.

Дом Марии в глухом селе, требующий капитального ремонта и сумасшедших вложений, вместил в себя всех. Районный глава обещал выделить три миллиона на ремонт, да так и сдулся. Кого волнуют чужие дети? Здание детдома, большое и крепкое, опустело и используется под разные незначительные нужды.

А для Маши начались будни. В утро выходного дня завтрак – тазик оладий: у подрастающего поколения – отменный аппетит. В будни и праздники от яств ломятся холодильники и морозилки. Куплены на кредиты.

Щеки детворы румяны от фруктов и овощей, выращенных на приусадебном участке. В загоне хрюкают поросята, голосят петухи, крякают утки… Кого только нет на этом подворье. Детвора живет на природе и знает, что деньги не растут на деревьях. Все занимаются спортом и приносят домой медали. Все учатся, в том числе, получают высшее и специальное образование.

Живут на крохи, выделяемые государством на приемных детей. Маша не знает ни выходных, ни праздников, живет с одной мыслью: где взять денег, чтобы закрыть один кредит и взять другой, чтобы купить детям и в дом необходимое.