– Здесь так пустынно, отрешенно, жутко, словно все вымерли. Теперь понятно, почему лишь биороботы могут существовать в таких условиях, – усмехнулась девушка, входя в узкий серый коридор, заканчивавшийся низкой дверью из грубого металла: – К чему весь этот спектакль? Что я буду делать в твоем доме? – недружелюбно бросила Кристин, резко повернувшись к Эйнджелу, ожидаю от него хоть каких-то чувств, но молодой человек вновь лишь мимолетно улыбнулся и зашел в крохотную душную комнату, где абсолютно все пространство занимал стеклянный диван и огромная сенсорная панель на стене.

– Ты говорить разучился? – не унималась девушка и нависла над Шоном, словно статуя, тогда как парень просто уставился в экран: – Весь полет ты просто молчал, а сейчас не обращаешь на меня никакого внимания. Если же ты не хочешь видеть меня, то тогда зачем привел сюда? Не молчи! – мужчина, закатив глаза, наглядно отвернулся от бушующей Марии и приказал встроенному роботу-слуге принести еду.

– Для начала приведи себя в порядок, пообедай, отдохни, а потом уже все разговоры, – тоном строгого родителя приказал Эйнджел. На плазмашете образовалось углубление, и железные руки протянули поднос со странным серым рисом и острым багровым соусом.

– Я не хочу есть, – отмахнулась девушка, хотя на самом деле голод волнами подступал к горлу, но организм Кристин желал не простой каши, а настоящей сочной крови. Англичанка не знала, сможет ли найти в лесах Бездны хоть какое-нибудь животное, но желание охоты бушевало внутри все больше и больше: – Я скоро вернусь, – Мария быстрым шагом направилась на улицу, пока еще до парня не дошел смысл ее слов, но в следующее мгновение Шон был уже рядом, крепко вцепившись пальцами в локоть непослушной девчонки.

– Это исключено, – грозно, словно самый настоящий хищник, прорычал Эйнджел, и девушка, на удивление, почувствовала, как от непонятного страха сжалось сердце. Сейчас молодой человек напоминал Кристин безумного монстра, но разве она сама не была им?

– Ты не имеешь права распоряжаться мной, как вещью. Если я захочу, то выйду через эти двери, и обратно уже, поверь, никогда не зайду, – злобно оскалившись, прошипела англичанка, гневно вырвав руку: – Я сама могу позаботиться о себе, и ты мне не нужен, – слишком резко выпалила Мария, и вдруг заметила, как глаза Шона, казавшиеся просто черной беспроглядной пеленой, приобрели медовый оттенок, а на самом дне заплясали алые искры.

– Не нужен? – механически переспросил парень и моментально отскочил на несколько шагов назад: – Куда собираешься пойти? – уже мягче, и как-то по-дружески, но все же с поддельным интересом, проговорил мужчина. Мария не ответила. Ее взгляд, заискрившийся лихорадочным оттенком, приковался к небольшой табличке, висевшей на стене. Подойдя ближе, девушка, судорожно сглотнув, перечитала написанное: «Приглашаем всех на Великие Состязания наших славных биороботов, которое состоится 15 числа по календарю Коба!» Молодая женщина незаметно улыбнулась, понимая, что в голове уже созрел неплохой план. Пытаясь выдать равнодушие, Кристин обычным тоном спросила:

– Состязание биороботов? Они уже прошли?

– Нет, начнутся через полтора часа. Хм, это поистине деспотичная задумка Мундибруна.

– Почему?

– Какой смысл в этих рекламных афишах, если люди профессора насильно затолкают каждого на Арену? Роботов заставляют показывать безжалостные представления, а простые люди наблюдают с трибун за тем, отчего тошнота подступает.

– Собираются все горожане? – уже настойчивее спросила девушка, едва удерживая внутри радостные вскрики. Не обращая никакого внимания на странное возбуждение гостьи, Эйнджел кивнул: – А почему ты не идешь?