– По большей части да, не без помощи линеек и циркуля, разумеется, – довольно кивнул он.

– Неудивительно, что Инна тоже так здорово рисует, вот от кого у неё такое мастерство. До встречи с ней у меня никогда не получалось создавать действительно хорошие рисунки, линии постоянно выходили кривыми, а округлости непропорциональными.

– Всё было настолько плохо?

– Ещё бы, у меня под кроватью раньше было целое кладбище испорченных дощечек, которые я хотел переделать. Линии и округлости выходили невероятно кривыми. В конце концов, я всё же просто выкинул их, слишком тяжело было смотреть на эти более ранние и незавершённые работы.

– Думаю, я представляю, в чём дело. Попробуй вытянуть перед собой руку и сделай так, чтобы ладонь не тряслась.

Я сделал это, но унять дрожь так и не удалось, как бы я не сосредотачивался.

– Не выходит, получается дело в моих руках? Так и знал, что они кривые, – огорченно вздохнул я.

– Нет, дело в другом. Ты сейчас весь ушёл в мысль о том, что рука не должна трястись, это заняло весь твой разум. А как ты избавишься от того, что полностью захватило тебя изнутри? Естественно никак, ты можешь только вытеснить это чем-то другим. Так и во время рисования, выжигания и любого другого дела о качестве которого, ты начинаешь запариваться. Не думай о том, что некоторые детали могут выйти не так, старайся держать в голове цельную картину и не расстраивайся слишком сильно из-за отдельных её элементов.

– Это звучит как-то странно. Выходит, я должен начать работать хуже, чтобы вышло лучше? – нахмурился я. – Но ведь весь смысл любимого дела это постоянно совершенствоваться в нём.

– Нет, смысл любимого дела это получение от него удовольствия. И нет, ты не должен начать работать хуже, ты должен научиться контролировать себя лучше. Негативные мысли и постоянная самокритика – вот что действительно мешает тебе работать, а не кривые руки. Ты не можешь держать под контролем какие-то внешние факторы, наподобие внезапной болезни или новых появившихся дел, но ты можешь и обязан контролировать самого себя. Не сдаваться, постоянно учиться, в том числе и на неудачах, а также верить в себя, это самое главное. Причём во всей жизни, а не только в любимом деле.

Я немного опешил после его слов, ведь мысли подобного рода никогда не приходили мне в голову. Я вспомнил, что начав с мелочных зарисовок, всё время стремился улучшать качество своей работы. Брался за очень сложные задания и упорно доводил их до конца, крайне негодуя, если результат не соответствовал моим ожиданиям. Порою эти чувства даже отбивали охоту работать совсем. Всё изменилось, когда в моей жизни появилась Инна. Я стал работать с удвоенной силой, чтобы впечатлить её, а потом она стала помогать мне с начальными эскизами и всё пошло ещё лучше. Но я по-прежнему продолжал искать изъяны в каждом своём творении и часто откладывал его в тёмный угол, стыдясь показывать результаты работы Инне.

– Ты сейчас возможно подумал, зачем же я гружу твой мозг такими вещами, – прервал моё молчание Владислав. – Просто я видел некоторые из твоих работ, которые ты дарил Инне. У тебя есть талант и негоже гробить его понапрасну, ведь согласись, что почти каждая твоя речь про хобби начинается со слов, что ты пока не слишком хорош в этом. В первую очередь поверить в себя должен ты сам, а не кто-то другой. Да и человек ты вроде неплохой, с Инной очень поладил, хотя мне и не верилось, что она кроме Нади с кем-то общаться начнёт.

– Разве она замкнутый человек? – удивился я. – Она очень здорово нашла общий язык со всем нашим классом.