Со стороны все это смахивало на сеанс гипноза: продавец, на свое несчастье решивший обслужить русскую пани, как зачарованный следил за мерными взмахами ее руки. На них оглядывались и улыбались. Продавец начал багроветь.

– А! Пани желает краску для дерева, – наконец догадался он.

– Да! – обрадовалась Юлька. Фраза «барва про древо», была вполне понятна.

Продавец с заметным облегчением подвел ее к нужной полке и поспешил скрыться.

Однако купить указанный товар Юля не решилась. Во-первых, она не была уверенна, то ли это, что ей действительно нужно, во-вторых, цена показалась слишком высокой, а в-третьих, она опять не знала, сколько нужно покупать. Да и не могла она вот так просто взять и купить первую попавшуюся краску. Прежде она должна была обойти несколько магазинов, чтобы определиться с ценой, а вдруг точно такая же где-то стоит гораздо дешевле. Нет, делать такие покупки без специалиста было совершенно невозможно! Оплатив брусну папиру, она отправилась домой. Надо было все-таки убедить несговорчивого Григория пойти с ней и помочь с выбором.

Недалеко от ее дома попался небольшой магазинчик «Лаки – краски», куда она тоже решила заглянуть.

– Цо си пршеете (чего желаете), – поинтересовался молодой продавец.

– Потршебуем штэтку (мне нужна щетка).

– Штэтку? – повторил продавец, – малиршску (малярную)?

– Нет, просто штэтку! – ответила Юлька, уже слегка поднаторевшая в ремонтной терминологии, она твердо запомнила, что со всеми этими их щетками нужно держать ухо востро.

Молодой человек за прилавком неожиданно расхохотался, на его смех из боковой двери вышла женщина средних лет. Он начал что-то быстро ей рассказывать, часто повторяя на разные лады эту самую штэтку. Пани нехорошо ухмыльнулась и, процедив сквозь зубы: «Она сама штэтка», резко повернулась и швырнула на прилавок прямоугольную коробочку. Юльке захотелось так же резко повернуться и уйти, но она взяла себя в руки, молча оплатила покупку и ушла.

«Мощно я готовлюсь к ремонту! Наждачная бумага и щетка для краски. Можно начинать!», – сердито думала Юля, поднимаясь по винтовой лестнице в свою холодную пустую квартиру.

– Почему такой ажиотаж из-за обыкновенной щетки? – недоумевала она, рассказывая вечером о своих приключениях, заглянувшим на огонек Вове с Аллой.

– Штэтка, говоришь? – усмехнулся Вова, – «штэтка» на сленге значит «проститутка»! Ты пришла в магазин и потребовала проститутку.

– Ах, вот оно что! Как? – встрепенулась Юля, – значит, и меня ни за что, ни про что обозвали проституткой? Что я им сделала плохого?

– Не расстраивайся, – махнул рукой Вова, – ну, не любят они нас, что с этим поделать!

– Ноги моей больше не будет в этом магазине! Жаль только, что хозяйке я не могу сказать, что хотелось бы, а то зашла бы завтра. Хоть с переводчиком иди, так хочется учинить там скандальчик, чтоб знали кто тут штетка! Надо срочно учить язык!

– Да, ради этого, конечно, нужно поторопиться! – засмеялся Вова, – не обращай внимания, будь выше!

– Надо же, – не могла успокоиться оскорбленная Юлька, – в глаза улыбаются, а за глаза…

– Ну и что? Подумаешь, новости! Можно подумать ты только что об этом узнала! За что им нас любить? Мы приехали в их страну, претендуем на их работу, многие из нас урывают больший кусок их пирога, многие просто нарушают законы, мешают жить…

– Ой, Вов, ну что ты их оправдываешь? – неожиданно возмутилась Аллочка, – Да они счастливы должны быть, что наши за гроши реставрируют их средневековые развалины – везде все обновляют! А кто, скажи мне, всем этим занимается? Скажешь чехи? Да они пиво лакают по господкам! Не будь наших, вся Прага развалилась бы от ветхости! А аборигены прокисли бы тут в своем стоячем болоте! Они же спят на ходу, гоблины, прости господи, иначе и не скажешь! У них даже эскалаторы в метро едут в два раза медленнее, чем у нас! Центр Европы, елки – палки! Трясина!