Конвейер работал четко: люди платили деньги, получали постоянный или временный вид на жительство и оказывались в свободном плавании. Последующая их судьба пани не волновала. Никаких консультаций она больше не давала. Прорваться к ней даже с телефонным звонком становилось невозможным. Действительно, почему она должна с кем-то нянчиться? Она свое дело сделала – на этом ее миссия завершена. Это правило соблюдалось особенно жестко.

Хотя были люди, ради которых она делала исключения. Таким человеком как раз и оказался Володя, который сам по себе был очень толковым, а его умение разговаривать на «ты» с компьютерами вообще делало его бесценным. Окружение пани Зины, к ее большому сожалению, не отличалось умом и совсем не блистало талантами. Это были сомнительные личности, с просроченными документами, скрывающиеся от полиции или имеющие какие-то менее серьезные проблемы с законом.

– С кем приходится работать, – вздыхала пани Зина, вызволяя из очередной передряги своего подчиненного, – если ты еще раз, мразь, попадешься, я палец о палец не ударю, чтобы тебе помочь!

– В общем, лучше держаться от Зиночки подальше, – подытожил Вова, – даже если она будет завлекать тебя радужными перспективами. Я – всегда к твоим услугам, обращайся, если что.

Вовины советы были бесценны. Он всегда мог распутать запутанный клубок затруднений, которых со временем становилось все больше. Юле очень хотелось пиявкой прицепиться к нему, она даже была готова оплачивать его консультации, но завести разговор об этом было неудобно.

Действительно, никакими деньгами нельзя было оплатить дружеское участие и душевный покой, неизменно наполнявший душу, после того как Вова, буквально в двух словах вносил ясность в «неразрешимую» проблему и легко возвращал все с головы на ноги. Обычно он предлагал такое простое и изящное решение, что Юля чувствовала себя маленькой девочкой, которой объясняют прописные истины: зимой холодно, а корова кушает траву и дает молоко. Но это бывало уже после, а вначале всегда казалось, что очередная задачка просто не имеет решения.

Даже положение, возникшее с бесследно исчезнувшим Франтой, обещавшим помочь уладить дела с пособиями, оказалось совсем не таким трагичным, как представлялось Юле, задерганной звонками Ивана. Тот постоянно упрекал ее в бездействии. Он всегда прекрасно знал, как именно надо поступать, хоть и находился не в одной тысяче километров отсюда. Его ценные указания содержали четкие инструкции, состоящие из нескольких пунктов. Беда была в том, что выполнить эти предписания не представлялось ни малейшей возможности. Сознание, что она что-то делает неверно и это приведет к непоправимым последствиям, придавливало Юлю, как мельничный жернов.

Конечно, она выплеснула все свои горести Вове.

– Ну и что ты волнуешься? – как всегда резонно заявил он, – раз деньги посулили, никуда твой манжел (муж) не денется, прибежит, как миленький. Только непонятно, зачем вы ему еще что-то собираетесь платить, ведь за свадьбу уже заплачено! А пособия, о которых ты говоришь, в сумме составляют гораздо меньше, чем эти ваши сто долларов! Зачем это вообще тебе нужно?

Эти соображения уже приходили Юле в голову, но она рассудила, что не стоит спорить с Иваном, который прожил тут почти год. Конечно же, он разбирается во всем лучше. Кроме того, Иван настойчиво предостерегал ее от ссор с Франтой из-за квартиры. Это пугало Юлю больше всего: не хватало еще терпеть в собственном доме чужого мужика! И ведь не выставишь, даже полиция не поможет! Они обязаны жить вместе, как семейная пара!