Открыв глаза, Серега тут же схватился за руку. Кисть очень больно пульсировала, покраснела, но что самое неприятное – не хотела вообще реагировать на приказы мозга. Схватив другой рукой за свою ладонь, Серый начал ее рассматривать. Никаких особых изменений, разве что ощущение будто крутишь что-то чужое в руках, а не свою руку. Ощущение очень странное и непривычное. Рассмотрев внимательнее, на кисти между указательным и большим пальцем появился черный рисунок паука. По одной лапке уходило на указательный и средний палец, словно они тянулись вперед. При прикосновении вызывает неприятную, но в целом, терпимую для тела и разума боль.

Бросив рассматривать руку, Серега попытался прикинуть сколько же прошло времени пока он был в отключке. Кисть упрямо не хотела работать, лишь тихо пульсировала, горела и ныла. Отбросив все попытки сдвинуть хоть одну мышцу с места, Сергио сделал затяжку и бросил руку на колени, словно плеть.

– Ну, может, оно и к лучшему? Схожу к медичке, там выпишут больничный на пару дней. Хотя с рукой надо бы обратиться в больничку, может при падении на какие нервы упал и отзываться не хочет, главное, чтобы не укусил. Паук этот еще проявился странный. Интересно – это он от ожога или как татуировка теперь? – с этими словами Аморальный ткнул пальцем в паука на кисти и от боли тут же согнулся и снова свалился с кирпичей. Глаза от болевой вспышки закрылись сами собой, но последнее что он успел увидеть – это лишь ярко-голубой всполох огня вокруг себя.

Предгорья Четырех башен были очень выгодно расположены в Изумрудном проливе Западного материка. Расположившись почти на самом побережье горы отлично защищали от холодных морских ветров, которые приносил морской пролив, а заодно не выпускали теплый воздух, что задерживался на материке и прогревал эту местность. Горы же опоясывали почти все побережье, оставляя небольшую гряду из рыбацких деревушек, и уходили почти в самую глубь материка, отделяя всю луговую часть от Красных Лесов. Дороги и небольшие реки пересекали эту местность, позволяя выгодно выращивать многие растения, что цвели и росли здесь почти все время. Дальнейшие плоды земледелия часто уезжали в столицу континента, либо оседали в перевалочном перекрестке под названием Гронинхейм. Поселок образовался случайно из-за развилки дорог, на которой часто отдыхали различные путники. И так, день за днем, год за годом, но появилось несколько домиков, пара трактиров и даже своя небольшая мельница, куда местные приносили на перемол свое зерно, на небольшие склады оседали травы для торгашей и алхимиков, что с удовольствием заглядывали за запасами. Даже монастырские монахи не брезговали запасаться разной растительностью, что давало спокойную и относительно безопасную жизнь. Монахи редко конфликтовали с местными и жизнь шла своей медленным и размеренным течением. А от деревеньки и до самых гор шли бескрайние поля и луга, практически без деревьев, на которых то здесь, то там стояли небольшие домики местных крестьян, что старательно налаживали быт, пока не нагрянет владелец земель.

Виго Дестило очень повезло в свое время. Вместе со своими двумя родными братьями они наводили ужас на местных крестьян и проводили набеги на поля. На его счету не одна загубленная жизнь и сожжено не одно поселение. Его меткой стрельбе из мушкета завидовали многие разбойники в округе. Умению старшего брата Дэнни планировать не было равных. Средний брат Луго – отличный фехтовальщик. Вместе втроем они были отличной командой – невысокие, ростом в половину человеческого роста, молодые и наглые – были грозой всех предгорий, а местные воры с уважением относились к троице. Не один караван был разграблен этими бандитами. Не один десяток крестьян был продан в рабство племенам из Красных Лесов. Не одна сотня золотых западных крон была спрятана в бескрайних полях. Дела настолько отлично шли, что король Хенсельт, тот, что правит западным материком (Дайте Боги ему здоровья!), прослышал про банду и приказал лично выловить и привезти в столицу. Умение не помогло в превышенном числе и всю троицу поймали, после чего быстро доставили в столичные казематы. Одним богам было известно, что приключилось в замке Четырех Башен, но после этого двух братьев публично повесили на торговой площади, а самому младшему король выдал грамоту об амнистии и дарственную на огромный пласт земли, который захватывал отличные угодья, а вместе с ними и отличный кусок горы, что давало ему право на ее раскопки.