– Мари, просыпайся уже! Ты в Польше! – он сильнее нажал на педаль газа и рванул вперед по пустой дороге. – Давай рассказывай, как тебя сюда занесло? Почему ты не в Москве?

– Леся! – вскрикнула Мари, схватившись за голову. – Я забыла ее предупредить, что не приеду! Можно, от тебя позвоню?

– Да, звони, – он протянул ей телефон. – Привет передавай.

Мари набрала сестру.

– Алло, Леся! Привет, это Мари. В общем, моя командировка в Москву провалилась, вместо этого мы полетели в Польшу. Сейчас я с Костей, он тебе привет передает! – Мари протараторила и с улыбкой посмотрела на брата. – Да, хорошо. Костя, тебе тоже привет! Давай созвонимся потом по скайпу, чтобы сейчас деньги не тратить. Все пока!

– Оперативно, на тебя не похоже. Что с тобой случилось? – Костя улыбался во весь рот.

– Что это еще значит? – возмущалась Мари.

– Ты вечно по три часа собираешься!

– Ой, кто бы говорил, – передразнивала сестра.

– Да я – как метеор. Всегда за минуту готов.

Оставшееся время в пути они спорили, кто из них быстрее собирается, пока Косте не позвонили. Мари слушала, как он бегло говорит на польском языке, и ни слова не понимала.

Девушка с любовью смотрела на брата и не верила, как быстро они повзрослели. Перед ней сидел успешный, уверенный в себе мужчина, у него уже была своя квартира, своя машина, он успел пожить и в России, и в Польше. Его каштановые волосы переливались на солнце, пробивающееся через лобовое стекло, а золотисто-карие глаза внимательно изучали дорогу. Его голос на польском по-прежнему звучал также добро и весело.

Она все еще помнила его мальчишкой, с его смешными шутками и подколами, которые так и слетали с языка. Его добрый взгляд и улыбка, никогда не сходившая с лица, все еще напоминали ей о том самом мальчике, с которым они раньше делили комнату. В детстве она знала его лучше всех из семьи, и как бы ей хотелось вернуть те моменты, когда они дурачились в комнате, ссорились из-за его разбросанных носков или ее развешанных по всем стульям вещах, как постоянно подшучивали друг над другом.

Когда она уезжала из Владивостока, то захватила с собой целый фотоальбом, и в моменты грусти или тоски всегда смотрела на маму, брата и сестер, и ей становилось легче. Мама на всех фотографиях никогда не выглядела расслабленной, ведь ее задачей было собрать всех детей для общего снимка, Костя светился от счастья, Ира позировала, как настоящая модель, Леся не любила фотографироваться и пыталась закрыть лицо книгой, а Мари всегда ставили по центру, так как была самой маленькой.

– Я сейчас быстро заеду в мастерскую, надо кое-что туда завезти и потом – домой, – Костя выдернул Мари из ее воспоминаний.

– Мы уже приехали, кстати, – он рассмеялся, глядя на ее задумчивое лицо.

– А я с тобой хочу! Можно?

– Конечно.

Они зашли в гараж Кости, и Мари не могла поверить своим глазам. Куда ни глянь, везде все сияло, словно Костя проводил здесь дни и ночи, натирая все вокруг до блеска. Мастерская была для него особым местом, он мог проводить здесь часы, подготавливая оборудование к гонкам, разбирая запасные части. Сейчас, зимой, когда до гонок осталась всего пара месяцев, в мастерскую можно было прийти, чтобы просто поглазеть на мотоциклы, свои трофеи и немного поскучать по спорту, которому Костя посвятил всю свою жизнь. Гараж гонщика – это не просто место, где можно хранить свое оборудование и инвентарь, это место, которое может показать самый настоящий характер спортсмена.

Оглядывая все вокруг, Мари в каждой детали видела Костю. Она так и представляла, как он аккуратно раскладывает одну деталь к другой, развешивает формы, в которых гоняет, расставляет кубки с различных соревнований. Ни к чему в своей жизни он не относился настолько серьезно, как к спидвею. С самого детства он обожал зарываться с головой в мотоцикл и вместе с папой разбирать и заново собирать его. Мари вспомнила хаос, который всегда царил на стороне Кости, когда они в детстве жили вместе: с трудом заправленная кровать, разбросанные вещи, школьные учебники по всему столу. Но такого хаоса никогда нельзя было найти в их гараже.