– Где мой муж? – Грозно спросила я.

– А, так мы того? Мужа скрали? – На лице старосты проступила напряженная работа мысли. – Так того… какая разница? За мужа тогда плати!

– Ага, щас!

Я вскочила со своего места и грозно уперла руки в бока.

– Я вам щас тут наколдую грозу с градом! Все посевы побьет, по миру пойдете!

– Ой, все-то не надо. – Опять подергала меня за руку девочка. – Мы-то не крали вашего мужа. Вон, пущай только его поля побьет?!

– Я же не могу выбирать. какие поля губить, какие нет. – Ответила я, задумавшись, можно ли в самом деле указать область действия заклинания. – Все так все!

– Ой не надо, а? – Задумался староста, покачиваясь.

И тут из-за стола встал отец Люций. Весь вечер он тихо сидел на своем месте. Отслужив службу, он снял парадную рясу, оставшись в своей рабочей коричневой и молча присел за стол с краю, где и просидел весь вечер.

– Не стыдно, вам, братья и сестры? – Грозно вопросил он. – Ведь сегодня такой праздник великий: два любящих сердца соединились в одну семью во Славу Божию. А вы портите все своими глупыми языческими обрядами. Еще и денег у молодых вымогаете?! Какая разница кто заплатит: жена или муж, коли эти деньги из и без того невеликого семейного бюджета пойдут? Нехорошо так поступать, не по-божески как-то?!

– Так традиции же. – Жалко пробормотал староста и себе под нос добавил, – а еще они не бедные. Вон, домина какой. И даже домовой в прислуге есть.

– Домовой не прислуга! – Рявкнула я. – И у тебя бы жил, а может и живет, вот только у тебя он прислуга. А мог бы быть членом семьи. И ты и хозяйка твоя тогда бы как сыр в масле катались. С таким-то помощником по хозяйству.

Староста задумался.

– Степ, – наклонилась я к домовому, – слушай, а в самом деле, у остальных есть домовые?

– Есть. – Согласно кивнул домовой. – Только ты права, помнишь, каким ты меня встретила? Грязный я был, маленький, страшненький. А у тебя уже и поел нормально, и себя в порядок привел. И у них они такие же забитые. Потому и дома бардак. И вещи пропадают.

– Вы домой все как придете, поклонитесь своим домовым хозяевам. Угощения им поставьте, да попросите по хозяйству помогать. – Громко произнесла я. – Глядишь, и у вас жизнь наладится.

– Правда? – Громко спросила старостина жена. – И у меня молоко скисать перестанет?

– Как с домовым договоришься. – Ответила я. – А сейчас отдавайте мне мужа моего!

Старосту усадили на лавку и вскоре привели Йохана. На голове у него была намотана фата, а сам он был он слегка помят и судя по всему, свою свободу продал не так-то просто.

– Прости! – Вздохнул он,– опять не справился я.

– С такими бугаями никто не справился бы. – Ответила я, беря его под руку. – Пойдем отсюда. Буду колдовать. Чувствую, надо!

– Ой, госпожа ведьма, не надо! – Закричала Эдита. – Они больше не будут! И мы больше не будем! Пожалуйста!

Половина деревни попадали нам в ноги. Вторая половина лежали мордами в салате и падать могли только под лавки. Соседи их, конечно пытались принудить к выполнению плана и заставить кланяться нам, но те не понимали, что от них хотят и пытались прилечь на траву.

Я уже собиралась всех простить и отправиться домой к первой брачной ночи, но тут заметила синяк, которым священник подсвечивал себе путь. Вначале он был не такой заметный, но постепенно наливался полновесной синевой.

– Кто? – Грозно спросила я.

– Даш, успокойся. Я там неаккуратно упал. – Попытался меня успокоить священник, но тут я еще заметила, что он морщится, пытаясь наклониться.

– Чтоб у вас больше праздников не было! – Рыкнула я. – Нечего праздновать, когда сами как свиньи!