– У меня ещё один – последний на сегодня – вопрос. Эвкая, почему вы с таким упорством не используете принятые определения: «свершители» и «акты»?

– Не использую. Считаю, что никакими нейтральными словечками прикрыть истинное значение того, что происходит, невозможно. Гибнут люди, а не свершители актов. Что они свершают? Какие такие акты? Вам не кажется, что это не что иное, как лицемерие и ханжество, а не желание соблюсти приличия? Они считают, что сделали наше общество лучше и правильнее. А как по мне, так просто закрасили фасад аварийной халупы… А впрочем… Ладно. Думаю, что вы простите психологу излишнюю и, наверное, непозволительную эмоциональность. Мне очень жаль, что ничем не смогла вам помочь…

– Нет, Эвкая! Вы мне очень помогли. Очень. Спасибо, и надеюсь, что мы ещё увидимся, если вы не возражаете.

Касмерт встал и пошел к двери.

– Господин Касмерт! Я ещё вот на что обратила внимание. Почти никто из ушедших не оставил предсмертных записок. Странно, не правда ли?

Касмерт остановился и, привычным для всех в этом мире жестом вскинув левую руку, взглянул на часы:

– Тут у меня появилась, на мой взгляд, очень неплохая идея. Ваш рабочий день, как я понимаю, практически завершён. Мой тоже. Думаю, что не случится ничего страшного, если вы уйдёте на десять минут раньше. И если вы, конечно, не будете против, мы посидим в каком-нибудь уютном кафе или ресторанчике, и вы мне расскажете, на что ещё вы обратили внимание. А после при условии, что вы не будете против, я провожу вас домой.

– Ваша идея мне показалась вполне осуществимой…

Касмерт вернулся в гостиницу. Позвонил Мурмуту и рассказал о том, что успел сделать за день, потом сварил кофе. Сидя на террасе, он думал о том, что Эвкая – девушка умная и правильная. Дерзкая, но это одна из главных черт, присущих молодости. Эта дерзость поможет ей многого добиться и в жизни, и в профессии. Он вновь и вновь возвращался в мыслях к её словам о том, что сам город может сделать суицидальным маньяком любого. Возможно, согласившись на это расследование, он совершил ошибку. Он пока не мог сделать никаких предварительных выводов. Как опытный следователь, он, конечно, понимал: фактов в его распоряжении ещё очень мало, – но чувствовал, что распутать этот клубок так быстро, как хотелось бы, не получится и отнимет это много времени и сил. Единственный вывод, который был очевиден: проблема прежде всего заключена в местном обществе. Впрочем, то же самое можно сказать о всех проблемах любого общества.

Касмерт вспомнил замечание Эвкаи о том, что нельзя полностью отрицать возможную криминальную подоплеку в совершении «актов» (действительно дурацкое слово). Он точно знал, что если для этого есть хоть малейшие основания, то они обязательно приведут его к первопричине. Будучи студентом юридического факультета, он, конечно, посещал лекции по психологии, но это было давно. Сейчас, какими бы неясными ни казались ему оценки Эвкаи, он должен в них разобраться. Она очень точно подметила несколько интересных деталей…

Касмерт, сидя в своём «парламентском» кабинете, в который раз изучал список и характеристики свершителей. Все они были финансово обеспечены, находились в хорошей физической форме, были вежливыми и сдержанными. Сеансы клуба посещали не все, но даже если бы и все, то на первый взгляд, да и на второй тоже не было никаких оснований связывать деятельность этого «заведения» с серией актов. Между членами клуба не было особой дружбы, они не знали подробностей семейной или общественной жизни друг друга. По словам Эвкаи, вообще здесь, в Йэрсалане, люди особо между собой не общались. Даже родственники и близкие друзья, не говоря уже о коллегах, не только в гости друг к другу не ходили, но даже перестали собираться вместе, скажем, в кафе или ресторане. Дружбу и нормальное общение вытеснило стремление показать превосходство, желание выделиться перед другими. Даже в случаях редких семейных или дружеских посиделок дух соперничества присутствовал повсеместно. Людей с детства готовили к осознанию того, что, став взрослыми, они будут одиноки и рассчитывать придется только на себя, а потому рационализм и расчет являются главенствующими критериями во всех начинаниях. Некоторые из родителей дарили – об этом тоже, возмущаясь, говорила Эвкая – своим детям небольшие, специально адаптированные для школьного чтения книги Макиавелли и старались, чтобы отпрыски, повзрослев, независимо от своих будущих профессий стали, подобно автору, настоящими политиками в коллективах, где придется работать.