Кое-как, с горем пополам я досидела до обеда и «свалила», предварительно отключив мобильный (чтобы не достали). Ровно в два я заходила в двери церкви.

Игорь встретил меня приветливо, пожал руку, приветствуя, и пригласил пройти на второй этаж, в кабинет. Причём не в свой. Это было просто местом, где мы могли бы поговорить, и нам бы никто не помешал. От чая, кофе, бутербродов и печенья я отказалась.

Пастором оказался очень приятный мужчина лет сорока пяти с добрыми чёрными глазами, глядя в которые хотелось верить и довериться. Было такое чувство, что, открой я ему все «тайны мадридского двора», это бы осталось между нами. Вопрос доверия – более тонкая вещь, даже чем боязнь расплаты за излишне сказанное. Это – как раздеваться догола. Не со всеми подружками я могу спокойно себе это позволить (поэтому и не люблю бани), а вот с мужчинами… здесь всё гораздо сложнее… Не вдаваясь особо в подробности, я им просто не доверяю (взять хотя бы пушкинскую Татьяну Ларину и Онегина). Поэтому желание открыться пастору меня удивило, обрадовало, растормошило и… успокоило.

Так как свою историю я рассказывала уже не раз, она получилась компактной и при этом со всеми подробностями. Рассказала я и про смерть. Игорь слушал, ни разу не перебив вопросом. Когда я закончила, он задал один единственный вопрос: почему я захотела рассказать всё ему?

– Ну, с практической точки зрения, все плюсы и минусы моего положения я изучила, хотя и нового открываю с каждым вчерашним днём всё больше и больше. Но мне почему-то кажется, что здесь что-то большее, чем временнАя аномалия, происходящая только со мной. Что в этом есть какой-то скрытый от меня смысл, до которого я сама никак не могу додуматься.

– Почему ты так считаешь? – Как-то быстро и легко перешли мы с ним на ты.

– Сложно сказать. Какое-то внутреннее непонятное мне чувство, которого раньше никогда не было. А что обо всём этом думаешь ты? Ты хоть веришь мне?

Он очень внимательно посмотрел на меня.

– Я тебе верю. Конечно, с точки зрения науки, всему этому нет объяснения. Но пути Господни неисповедимы. И ты права. Если это происходит, значит и смысл в этом есть. Взять хотя бы даже то, что ты пришла сегодня сюда.

– Да, только ЗАВТРА для каждого из нас разное. Что будешь помнить ты, я не знаю. А вот для меня завтра – это воскресенье. А ты меня и знать-то не будешь.

– Пусть так. Всегда в воскресенье в церкви, в десять часов, идёт служба. Ты приходи. И ничего, что я не буду тебя знать. Уверен, ты много сможешь узнать и понять, прослушав проповедь. Бог гораздо больше нам даёт, чем забирает. И если ты действительно хочешь понять смысл, ты его найдёшь. Бог через людей, через то, что мы говорим, донесёт до тебя то, что ты должна узнать и понять.

– А если нет!?

– Не верю. С нами ничего не происходит просто так. Бог хочет спасти каждого из нас и, так или иначе, подводит нас к спасению, давая возможность и шанс. И только он один знает, через какие обстоятельства, как это сделать, какие струны души человека должны быть затронуты, чтобы он остановился, прислушался и понял, насколько грешен и несовершенен этот мир и увидеть фальшь в отношениях между людьми и испытать желание приблизиться к нему, к его святости и любви.

– По поводу греховности и фальши я с тобой абсолютно согласна (вспомнила я сегодняшние размышления). Но не настолько же всё плохо! Ведь в каждом человеке достаточно как плохого, так и хорошего…

– Важно, чтобы человек понимал, что и плохого в нём предостаточно, и чтобы он в полной мере осознавал, что самому ему не справиться с тем, что в нём есть, с его грехами, и куда они его в конечном счёте приведут. Ведь если бы всё было так просто: осознал, избавился, свободен. Тогда Иисусу Христу не пришлось бы отдавать свою жизнь для спасения верующих в него…