И чего это она тут делает? Я-то, понятно, болею. Она, кажется, была не согласна с моим про себя произнесённым аргументом.

– Никитина!?!?!?!?!?! (Именно так) Ты что тут делаешь!?!?!?!?!?!

Я было собралась что-то врать, включив всё своё воображение и актёрское мастерство (мне казалось, оно во мне иногда просыпалось), а потом чего-то так подумала и, наверное, неожиданно даже для себя самой выдала:

– А вы? Разве вы, Галина Николаевна, сейчас не должны быть на работе? Или вы сейчас в налоговой для всех? Вот я, например, для всех – болею. А вы где? А?

– Ты что, Никитина, совсем страх потеряла? Ты как со мной разговариваешь!?!?!?

– Вообще-то, пока на Вы. Но, если вы настаиваете, то страх я, похоже, действительно потеряла вместе с уважением к Вам, поэтому с лёгкостью перехожу на ТЫ. Так вот, пока такие как Ты занимают руководящие должности в банке, желание там появляться у народа будет пропадать с каждым днём!…

Я хотела ещё много чего сказать ей гадкого, обидного и даже с матом, но почему-то передумала и остановилась, увидев, как у неё всё трясётся: и губы, и руки, и даже сумочка в руках ходуном ходила. Поэтому лишь добавила:

– А Валентину Валерьяновичу я позвоню и скажу, где вы находитесь в рабочее время. (Блин, всё-таки ВЫ. Как все же сложно искоренить в себе привычки, выработанные годами).

С криками: «Ты уволена!» она кинулась к двери, чуть не сбив вернувшуюся из магазина Лису.

– Что это было? – Уже во второй раз за сегодня вытянулось её лицо.

– Надеюсь, она – не ваш постоянный клиент.

– Да вроде нет. Хотя цвет лица был такой красный, что перебивал все черты…

– Да ладно, не развивай тему, проехали.

Правда, пришлось всё же рассказать, в общих чертах, дополненных подробностями выскочившими парикмахершами. По их виду было видно, что день задался. Их даже не расстроила потеря потенциального клиента. К тому же они все как одна были на моей стороне.

Как, оказывается, легко быть крутой, не будучи обременённой будущей ответственностью на период не дальше сегодняшнего дня!

Но Лиса, похоже, расстроилась. Она была очень щепетильна в вопросах репутации и возможные последствия моего разноса потенциальной клиентки её огорчили. Честно скажу, я не из тех милых подружек, которые готовы обнимать и лобызать своих расстроенных подруг. Могу вместе напиц-ц-ц-а, пошуметь, поднимая настроение… поэтому я потихоньку ушла.

Погода стояла совсем не зимняя, а скорее весенняя, и я расстроилась, что грядущая для всех людей весна от меня только отдаляется. Грустно, потому что, не работая на работе, не забивая мозги цифрами и всякой ненужной информацией (ну лично для меня ненужной), начинаешь ощущать вкус жизни, а по венам ощущается тёплое течение готовой к весне и подвигам крови. Сердце ёкнуло, и я вспомнила Клима. Мне показалось, что наша встреча была вовсе не случайной, что есть в ней какой-то смысл. Какой-то неконкретный, ускользающий, но ощущающийся, как таковой…

Может, мне на досуге заняться поисками его? Ну, уж нет! Никогда в жизни я ни за кем не бегала. Правда, Лиса сказала, что именно поэтому я и замужем никогда не была. По её мнению, мужчин надо брать «тёпленькими» и не отпускать от себя ни на шаг до самого ЗАГСа. А если вырвется, то можно и побегать… Правда, анализируя её жизнь, не скажешь, что её принципы – один из лучших вариантов, и, в итоге, мы пришли к одному финалу: я одна, и она – одна. (По поводу себя у неё, конечно, куча оправданий и смягчающих обстоятельств, поэтому она всё равно права.)

Захотелось сладенького. В кафешке, в которую я зашла съесть мороженое и выпить кофе, никого не было. Даже телек показывал клипы беззвучно, что почему-то радовало: совсем не хотелось портить зрелище сексуального роскошного тела какой-то блондинистой певички жутким, как правило, голосом и мотивчиком. Пусть лучше молча кривляется.