– А ты, Вера, не суетись. Это прежде всего… Главное – соблюдай спокойствие, помни, что дети вокруг нас, на тебя смотрят… Держи себя в руках.

Помолчав, она продолжила:

– А сделаем вот что… Ты сейчас в больницу поедешь, я тебе адрес дам, куда Колю повезли.

– А дети как же?

– Ничего страшного. Напарнице твоей уже позвонили, пусть выйдет в твою смену Потом разберемся.

– Хорошо, спасибо! – обрадованно засуетилась девушка и кинулась сразу к двери.

– Вера! Вера Ивановна! – громко крикнула ей вслед Раиса Степановна, – ну, куда вы понеслись? А адрес?

– Ах, да! – Вера смущенно обернулась, – здесь подожду. Принесете?

Переминаясь с ноги на ногу, Верочка судорожно пыталась вспомнить, о каких признаках аппендицита она раньше слышала. Но обычно услужливая память на этот раз никак не хотела помогать. Ничего не приходило в голову, кроме одного, самого ужасного – это заболевание лечится хирургически. И эта мысль, прочно поселившаяся в ее взволнованном мозгу, очень Веру пугала.

Получив, наконец адрес больницы, девушка ринулась туда настолько стремительно, насколько позволяли средства городского передвижения.

Это была известная городская больница, стоящая чуть в стороне от центральных улиц. Несколько ее корпусов, серых и каких-то безликих, находились за высоким забором, заканчивающимся шлагбаумом и пропускным пунктом, в котором сидел неулыбчивый, слегка помятый мужчина в черной униформе.

День, начавшийся так суетливо и неудачно, так же и продолжился: нервно и суматошно.

Этот мужичок, деловито глядевший на Веру из своего окошечка, ни за что не хотел пропускать ее на вверенную ему территорию. Как истукан, он монотонно повторял одно и то же: есть пропуск – иди, нет пропуска – поворачивай назад или жди до пяти вечера, потому что с пяти до семи вход для посетителей открыт.

Верочка, покраснев от волнения, уже в десятый раз гневно ему доказывала, что ей необходимо попасть в отделение именно сейчас, утром. Сначала девушка пыталась спокойно объяснить ситуацию, затем, занервничав, повысила голос, давила на жалость. Охранник был непоколебим.

Тогда, потеряв всякое терпение, Вера, гневно сверкнув глазами, отошла от будки и позвонила в детдом медсестре. Та, не медля ни секунды, заказала Верочке пропуск, тут же поговорив с лечащим врачом. Через пять минут после разговора по телефону самодовольный мужичонка, высунувшись в окошко до пояса, мрачно оглядел хмурую Веру и нехотя кивнул в сторону главного корпуса:

– Иди. Вон туда, там хирургия.

Кинувшись со всех ног по указанному направлению, Верочка боялась лишь одного: чтобы вредный охранник вдруг не передумал.

Отделение хирургии, поселившееся на пятом этаже, произвело на девушку, приготовившуюся к длительной осаде, довольно приятное впечатление.

Санитарочка, встретившаяся ей у самого входа, спокойно выслушала заволновавшуюся воспитательницу и, приветливо улыбнувшись, махнула рукой по коридору:

– Иди прямо, до конца коридора. А потом направо повернешь, через две двери и будет пятая палата. Там твой питомец лежит.

Аппендицита у Коли не оказалось.

Взятые рано утром анализы и осмотр врачей диагноза не подтвердили. Обрадованная Вера чуть не задушила Колю в своих объятиях. Она сразу стала собирать его вещи, беспорядочно забрасывая их в свою бездонную сумку. Но вошедшая в палату медсестра, строго глядя на суматошную воспитательницу, недовольно покачала головой:

– Да вы что? Куда это вы собрались без выписки? А справки? А результаты анализов для его медицинской карты? Что вы за торопыга такая, а еще воспитательница!

Взрослый человек… Да как это можно увести ребенка из отделения, даже никого не предупредив?