Она бросила взгляд на мужа в немой просьбе защиты, но тот лишь отстраненно смотрел в сторону, явно давая понять, что вмешиваться не собирается и хоть как-то заступиться за жену тоже не намерен.

– Да ты Никиту как своего мужа вообще не уважаешь.

– Почему вы так говорите? – Света чувствовала, что начинает срываться, и из последних сил старалась держать себя, чтобы не повышать голоса. – В чем, по-вашему, должно быть уважение к мужу? Я что, не готовлю, не стираю, не убираюсь? Он даже не знает, что это такое – сходить в магазин за покупками.

– Ты его постоянно упрекаешь.

– Я? – удивленно выкрикнула девушка. – Чем же?

– Кто постоянно заводит одну и ту же песнь об отдельной квартире? Не ты ли так настойчиво хочешь развести его с нами, его родителями? Разве любящая и уважающая жена так поступает? – отец Никиты угрожающе надвигался на Свету, а она уже не могла сдерживать слез обиды и беспомощности. – Ты принижаешь его в глазах его друзей и коллег. Почему он должен выпрашивать у тебя машину, как милостыню?

– Да потому что это машина моей матери. – Со слезами парировала словесный удар Света. – Потому что она купила ее для меня еще задолго до того, как мы с Никитой поженились.

– Он твой муж. И тоже имеет право пользоваться.

Света смотрела на этих двух мужчин и вдруг поняла, насколько же сильно за весь этот день она вдруг разочаровалась в этой семье. Родители мужа, которые ожидали ее полнейшей покорности, благодарности и бескрайнего раболепия, равного в их понятии уважению, и, самое главное, в муже, который даже и не пытался заступиться за свою жену, всецело отстраняясь от проблемы. Ни единой попытки с его стороны даже предотвратить скандал. Он просто сделал вид, что его это не касается.

Действуя абсолютно на эмоциональном порыве, Света схватила свою сумку, теплый свитер и какую-то первую попавшуюся под руки футболку, и выбежала из комнаты. Оставаться в этом доме не было ни сил, ни желания. Пока она наспех обувалась, никто так и не показался. Никита даже не предпринял ни единой попытки – даже устной, – чтобы остановить ее. В какой-то степени Света и была этому рада. Но с другой стороны только доказывало, насколько безразличной она была все это время для этой семьи. Сдернув с вешалки куртку и подобрав свою маленькую носильную ношу, Света выбежала из квартиры в ночь. За спиной громко хлопнула дверь, и от этого звука даже мурашки по коже пробежались. Было такое чувство, будто это не она сама ушла, а ее выставили из дома. А тот, кто был самым родным и близким, остался по ту сторону двери. То ли не решившийся противоречить семье, то ли тоже остывший к ней. Непрошеные слезы ручьем покатились из глаз. Сейчас Свету мало интересовал вопрос, куда она подастся ночью, что будет с ней дальше. Сейчас все мысли были только об одном: как же так? Ведь она любила, она всю себя отдавала Никите, она ему верила… а он оказался не способен даже заступиться за нее. В чужом для нее доме. Была ли она так важна для него все это время или же просто удобна?

Ночь радушно встретила ее холодным отрезвляющим ветром и тускло горящими ночными фонарями. Сейчас будущее казалось таким же не четким, как и вся улица, слабо освещенная в ночной тьме. Подальше от этого дома. Подальше от этих людей. Подальше от своих разочарований. Все мысли и раздумья завтра, а пока – прочь отсюда.

Ночь была куда гостеприимнее того места, которое сейчас должно зваться домом. И пусть ледяной ветер кусал за щеки, зато он невидимой колючей рукой вытирал ее слезы, нескончаемым потоком катившиеся из глаз. Войдя в непроглядные объятия темноты, она, не разбирая дороги, бесцельно брела по улице, минуя спешащих прохожих. Люди торопятся домой. ДОМОЙ! Туда, где их ждут, где они нужны. Ее же никто не ждал. А ждал ли когда-нибудь вообще? Была ли она нужна Никите? Света вспоминала, как сразу после их свадьбы он стал рьяно убеждать и доказывать, что отныне ее дом там, где муж, что она ушла из родительского дома и он более не намерен смотреть на ее визиты к маме по выходным. В его понимании жена должна сидеть дома и ждать мужа. Может быть, раньше она не обращала на этого внимания, ища некий компромисс, но сейчас действительность с ее ужасающей правдой раскрылась в полной мере: никакого компромисса Никита не потерпит. Есть только его точка зрения, остальное его не волновало. И если прежде Света старалась не обращать на это внимания, искала какое-то оправдание поступкам мужа, то сейчас та плотина, что сдерживала ее недовольство сложившейся ситуацией, рушилась с катастрофической скоростью. Все обиды горько текли жгучими ручейками слез, разъедали собственные наивные иллюзии и меняли напрочь ее сложившийся мир.