Поведение Никиты стало заметно напряженнее. Он нервозно всматривался в зеркало заднего вида и что-то бубнил себе под нос, все чаще и чаще срываясь на нецензурную речь. Света бросила взгляд на боковое зеркало, и ее сердце отчаянно забилось о ребра: знакомая коричневая «Шкода» стремительно догоняла их, стараясь так же лавировать в потоке машин и не потеряться. Ей не нужно было даже пытаться вглядеться в номера или в лицо водителя, чтобы понять, кто старался их нагнать. Костя успел. Из их поселка была только одна дорога к шоссе, поэтому Косте не составило большого труда понять, в какую сторону они уедут.

Никита резко ухватился за волосы своей пассажирки и одним рывком привлек ее ближе к себе, смотря то на дорогу, то на лицо удерживаемой им женщины.

– Улыбаешься? – прошипел он, усиливая хватку и принося сильную головную боль. Света и правда поймала себя на мысли, что увидев в зеркале автомобиль Кости, она невольно улыбалась. – Забудь. Погуляла и хватит с тебя.

– Он мой муж, – неожиданно даже для самой себя твердо отчеканила Света.

Одним сильным и порывистым движением руки Никита притянул за волосы девушку к себе, а потом, словно передумав, резко оттолкнул ее от себя.

– Я тебя никуда не отпускал. – Он опасно обогнал попутный автобус, отчего Света напряженно вцепилась пальцами в сиденье, и яростно ударил кулаком по рулю. Его голос грозно отдавал в ушах. – Кто б мог подумать, что моя жена окажется такой…

– Кем? – не менее яростно воскликнула Света, поворачиваясь к своему похитителю, еле сдерживая порыв вцепиться в него. – Жена? Я уже давно тебе не жена.

– Не зли меня, родная моя, – отчеканивая последние два слова, процедил Никита, – я не давал тебе развода. Ты все еще принадлежишь мне.

– Нас развел суд. Пусть и заочно…

– А мне до одного места это решение. Меня на этом суде не было. Я никакого согласия не давал.

От возмущенного удивления Света даже слов подобрать не могла. Она в изумлении смотрела на того, кто когда-то назывался ее мужем, и пыталась понять, действительно ли он сам верит в свои собственные слова. Но то, как сильно Никита обхватил своей пятерней ее лицо, почти до синяков впиваясь пальцами в щеки, и притянул ближе к себе, бросая урывками гневные взгляды, только подтверждало ее мысли. Никита всегда был жутким собственником и любая претензия на то, что он считал по праву своим, приводила его в неистовое негодование. Потому его заявление о том, что он не признает развод, заставило ее похолодеть от страха. Он не отступится. Ни за что не отступится от нее. Света не знала и даже не понимала, что же понадобилось ее мужу от нее, но одно было ясно точно – так просто он ее не отпустит.

Попытаться убрать жесткий захват его пальцев было не самой удачной идеей – она не смогла отдалить его руку от себя и лишь еще больше разозлила.

– Убери руку, – как можно тверже произнесла Света, все еще стараясь разжать его железную хватку, – мне больно.

Никита повернулся к ней, смерил холодным взглядом прищуренных глаз и резко оттолкнул ее от себя. Света, не ожидавшая подобного, ударилась головой о подголовник сидения, но тут же подобралась и как можно дальше отодвинулась на сиденье от мужчины, чувствуя за спиной ограничивающую ее отступление дверь.

– Что тебе от меня нужно? Тебя не было столько лет и вдруг ты появляешься словно из ниоткуда… Никита, ты ведь сам поставил точку.

Мужчина молчал и напряженно поглядывал в зеркала заднего вида. Его отчаянные попытки оторваться от преследовавшей коричневой "Шкоды" не давали результата и это откровенно злило. В какой-то момент он стал резко сбрасывать скорость, и когда Костя сначала нагнал, а потом, заняв соседнюю полосу, поравнялся с ними, Никита достал из кармана пистолет и наглядно показал его своему преследователю. Костя отрицательно покачал головой и кивнул в сторону обочины. "Господи, что он делает?" – с ужасом подумала Света, не в силах пошевелиться и даже сделать вздох. – "Этот ненормальный точно убьет его". Она мысленно молилась про себя, чтобы трасса так и оставалась практически пустой, как в данный момент, и Костя не столкнулся со встречной машиной. Молилась, чтобы Никита не причинил вреда ни ей, ни ее мужу, чтобы не воспользовался оружием.