Будто что-то случилось с этим миром
С самого первого дня
Что-то случилось

ЗАТЕРЯННЫЙ МИР

От природы ничего никому не нужно,
Разве что только то, чтобы совпало,
Всё совпало.
Желание и действительность,
Сумасшествие и здравомыслие,
Любовь и страсть,
Война и мир.
Но война не может быть мирной,
Как и нет такой роскоши у любви.
Может, Джойс обладал здравомыслием,
Кто знает, теперь и он
Уже не знает ничего,
Ему и не надо теперь.
На сегодняшний день буду забывать,
Пытаясь, снова и снова
Найти в себе место, где нет памяти,
Даже у могил она есть.
Но вы не спрашиваете у могил,
Вы вообще не спрашиваете.
Опять не совпали желание и действительность.
Важнее пытаться,
Но важнее потом бросить
Все это.
Лучше поздно, чем никогда.
И этому не учат в школах.
Правде жизни не нужны ваши умения,
А нужна лишь ваша готовность.
Без любви и страсти,
Без войны и мира,
Без надежды.
Окунаемся в поток реки,
Плывем, не зная куда,
И это и есть сумасшествие.
И оно – главное здравомыслие,
Тайна мира.
Да, в гребаных школах этому не учат.

ЗИМА. НАБЕРЕЖНАЯ. МАНДАРИН

Немного денег
Обнаружив в кармане,
Я решил пойти пропустить стаканчик.
В бар идти было дорого,
Поэтому,
Посетив по дороге небольшой продуктовый,
Я купил себе
Маленькую бутылочку
Дешевого виски.
И один мандарин.
Прошел через улицу,
Свернул к набережной.
Река была уже белая,
Вся в лыжне
И редких лыжниках.
А на набережной никого.
Превосходно.
То, что надо.
Я остановился у одной из лавочек,
Достал бутылочку,
Затем почистил
Мандаринчик.
Отхлебнул немного,
Закусил.
Отлично.
Постелил на лавку друг на дружку
Две варежки,
Присел.
Нормально.
Отхлебнул ещё.
Потом ещё.
Хорошо.
Погода была чудесная, солнечная.
Белая и зимняя.
Настроение у меня улучшилось
И я, щуря на солнышке глаза,
Смотрел просто перед собой.
Вот пожилая пара идет
Мимо,
Беседуют идут,
Глянули на меня,
Дальше пошли.
Зимой всегда дышится
И гуляется по-другому,
Не так, как в другие времена года.
И не из-за погоды даже.
А вообще.
Внутренне как-то иначе всё
Чувствуется,
Кажется,
Переживается.
И, хотя я не особенно любил зиму,
Она была мне симпатична.
Так я и сидел,
Изредка прихлебывая из бутылочки,
Да размышляя о своём.
Мне было хорошо.
Я вдруг подумал о том,
Где шляются
Все интересные
И хорошие девушки
Нашего города.
Я отхлебнул ещё.
Закусил последней долькой мандарина.
Потом совсем допил, что осталось.
Хорошо.
Но скучновато как-то.
Чуть стало смеркаться,
Я встал и пошел вдоль реки,
В сторону городского парка.
Кто катал на санках малышей,
Кто просто гулял,
А вон кто-то уже напился и орал песню.
Полицейских не было.
Это хорошо,
Хотя, в общем, я и не был пьян.
Мне было как-то спокойно,
Тихо и грустно.
Но грусть эта,
Словно озеро,
Укрытое ковром лилий,
Была красива
В своей одинокой
Печали.
Я ни о чем не думал,
А просто смотрел на людей,
По сторонам,
Смотрел на заходящее солнце.
Мне отчего-то вдруг показалось,
Что у меня в жизни
Непременно
Все будет хорошо,
Все наладится,
Образуется.
И лилии, что растут на
Том озере
Внутренней грусти,
Будто шептали мне тоже:
«Все будет хорошо, не грусти. Все будет хорошо».
И я шёл,
Снег под ногами хрупал,
А вокруг уже темнело.
Потом включили фонари
На дорожках парка,
Людей стало побольше,
Стало суетливей,
Оживленней.
Я сделал круг по парку,
Обошёл его весь.
Потом обошёл ещё раз.
День близился к концу, зимой рано темнеет.
Быстро прошёл хороший день, а хорошее вообще
Быстро проходит.
Но ведь и плохое
Проходит тоже.
Всё проходит.
Всё.
Я шёл домой по улице,
Не думая ни о чём.
И лилии на озере,
Что
Внутри меня,
Молчали в радостной,
Безмятежной грусти.
Мне было хорошо.

ЗЭЕШИТА

Он осторожно ступал лапами по сухим веткам, но все равно, под его весом они потрескивали, как ни старайся. Его звали Зэе, он был большим белым тигром, с черно-коричневыми полосами на белом мехе и голубыми глазами. Из всего потомства его родителей, он один был такого окраса. У остальных же котят, его братьев и сестер, так же как и у родителей, был обычный рыже-красный. Они жили в горной местности, местами поросшей небольшими лесными площадями, с вкраплениями редких маленьких озер. Единственное яркое воспоминание далекого детства, которое почему-то запомнилось Зэе, это когда он залез на небольшое дерево, а мать, урча, пыталась стащить его оттуда. Потом он, как и все тигры, разучился лазить по деревьям из-за своего веса. Но была одна особенность, которая всегда нравилась Зэе. Он очень любил купаться, барахтаться, фыркая в воде. К сожалению, в горах, где они жили, было только несколько небольших озер, поэтому ему не хватало простора для его большого, белого и пушистого тела. С детства родители обучали его, вместе с другими котятами, искусству тигриной охоты. Нужно было очень хитро уметь подкрадываться с подветренной стороны, перемещаться короткими осторожными шагами, часто припадая к земле. Но Зэе никак не мог понять, зачем нужно было убивать других животных, ведь вокруг в изобилии росли орехи, ягоды, съедобная трава. Но родители постоянно ему говорили о том, что без мяса нельзя, иначе не будет сил охотиться. Это был какой-то замкнутый круг, непонятный Зэе. К тому же, из-за его белого окраса, ему очень сложно было маскироваться, и добыча часто ускользала от него, что вызывало жуткое неодобрение его родителей, братьев и сестер. Охотились они, в основном, на диких кабанов и оленей, те водились здесь, но нужно было уходить подальше в горы, от пещеры, где они жили, так как добыча чуяла запах и жилье тигра на весьма далеком расстоянии.