…Так и проносились мысли в голове у Максима, когда он молча курил в тамбуре, едущего в Ленинград, поезда. МОЛЧА КУРИЛ… Даже курить стал. Проявил еще один мужской поступок… И ЧТО ГРЯДУЩЕЕ ГОТОВИТ? И ЧТО НЕСЕТ В СЕБЕ НЕВЕДОМАЯ ВЗРОСЛАЯ ЖИЗНЬ? Сколько счастливых и несчастливых минут предстоит пережить? Теперь то Максим в себе уверен. Наверное. Уж теперь заживет как надо. А КАК НАДО? Уж теперь разберется во всех изгибах жизненных тропинок. Ну а пока нужно всего лишь доехать до дома. Показать себя, настоящего мужчину бабушке… ВСЕГО ЛИШЬ ДОЕХАТЬ… Ничего особенного… Рядовое событие для рядового Солдатова… Это он и есть сейчас Неизвестный Солдат. Только почему неизвестный? Потому что о нем таком никто еще не знает в родном городе. Ничего. Узнают. Удивятся.
И станет он ИЗВЕСТНЫМ. ВНОВЬ ОТКРЫТЫМ. ВОЗРОДИВШИМСЯ. Пока еще солдатом… Какое то время…
…Максим улыбнулся и затушил сигарету…
2 глава
Он сразу обратил на нее внимание. Пока быстрое, мимолетное, но вполне себе отчетливое. На эту девчонку лет пятнадцати в, облегающих фигуру синих джинсах, модной светлой курточке с полузасученными рукавами, с растрепанной прической не очень длинных темно-русых волос; с, бросающимся в глаза, острым бегающим взглядом.
Взглядом, враждующего с этим ничтожным миром, взбунтовавшегося подростка. Она прошла, почти проскочила, мимо, но, тем не менее, цепко осмотрела самого Максима и, окружающую его, обстановку.
«Девчонка какая то… Необычная…» – промелькнуло у того в голове и улетучилось в тайники памяти. Да по-тихому как то сжалось сердце от осознания чего то неизбежного…
…Протекал неспешный разговор полулысого соседа по плацкарту (как стало известно Акима Петровича) с, уже бывшим, но все еще солдатом Максимом. Скорее даже вел беседу именно Аким Петрович, являющийся работником коммунального хозяйства и считающий себя очень образованным и умудренным житейским опытом человеком.
А Максим был вынужден кое-как выдавливать из себя ответы на, поставленные мудрым коммунальщиком, вопросы.
ВЫДАВЛИВАТЬ. ВЫМУЧИВАТЬ. Потому как к беседе не очень то тяготился, но все же пришлось ради приличия, угощавшись коньяком Акима Петровича, поддерживать, непонятно для чего нужные, вагонные словоизлияния.
– Значит отслужили, Максим… – то ли спросил то ли утвердил сосед Аким Петрович. Он уже знал имя своего собеседника. Они успели друг другу представится в процессе продолжающейся беседы.
Максим кивнул. Ну да, дескать, было такое. А сам исподтишка наблюдал, как у мудрого коммунального служащего смешно при разговоре шевелится левое ухо. А тот продолжал вести беседу размеренно и степенно. Да еще и очки нацепил по такому случаю.
Видимо, втайне, надеясь, что этот предмет придает ему большей важности, деловитости и чрезмерности ума…
– И как сейчас служится? С чувством гордости за свою страну, за свою державу?
…Ну и вопросики…
– Ну служится… Вроде.., – ответил Максим.
– Так служится? Или вроде?
– Да хорошо служится. Бывали, конечно, трудности. Но, в общем и целом нормально.
– Трудности…, – смакуя повторил Аким Петрович, придавая этому слову ОСОБУЮ эмоциональную окраску: – Трудности…, – и, упоенно, прикрыл прикрыл свои, умудренные жизнью, глаза.
– Эх, молодежь, не знаете вы еще ЧТО ТАКОЕ НАСТОЯЩИЕ ТРУДНОСТИ… ЛИШЕНИЯ… ТЯГОТЫ… Вот в НАШЕ время…
И понеслось… В их время. В их бытность. Не допивали, не доедали, не досыпали. И всякие жизненно необходимые действия с приставкой «НЕ». В ИХ ВРЕМЯ. Вечность назад. Хотя, умудренному опытом, коммунальному работнику Акиму Петровичу от силы было лет 35…
Ну а с лысиной все 36… А с очками даже 37…