КРУГОМ ЛЕС… НОЧЬ… ЛУНА… ЗВЕЗДЫ. Ласково ветер гладит по щекам. Успокаивает, наверное. Чтобы не сразу разрыдался истерическими слезами.

Затаившаяся тишина поглотила в себе другие звуки… Другие звуки…

А должны ли они быть? Звуки эти… Ну хотя бы гудки поезда. Но все звуки повисли в плотности атмосферы.

Вот тебе и сюрпризы жизни. Не бывает все одинаково и гладко…

«Маруся» – подумал Максим. Она же вместе с ним из поезда вылетела. Или он вместе с ней. Но, как фразу не переделывай, смысл остается один.

Они оба вылетели вылетели из вагона поезда, ехавшего в Ленинград. В данном случае где-то в Карелии. И больше пока ничего не известно.

Маруся. Необычная девчонка с недоверчивым взглядом волчонка, втянувшая его в столь сногсшибательное волнующее приключение.

Где то же она должна находиться поблизости. Вероятность того, что она полетела из вагона мимо земли в неизмеримые дали ничтожно мала. Значит… Значит… Где то рядом… О том, что она, к сожалению, теперь уже не девочка, а труп девочки думать Максиму не хотелось.

Это бы вовсе не дополняло бы гармонично полуразложившийся труп неопознанного животного. Такого бы не хотелось… Нужно найти Марусю. Девочку, вызывающую раздражение, почти бешеную ярость. Надо же было ей нарисоваться, влезть, несоответствующим с его планами, дополнением. Максиму совсем не казалось, что его жизнь скучна и бездарна. И во всякого рода экстравагантно-роман-тических приключениях не нуждался. И в спутниках по извилистым ухабистым дорожкам этих приключений тоже не ощущал острой необходимости. Тем более в лице этой взбаламошенной девчонки, непонятно с какой целью путешествующей на поезде в одиночку, в таком нежном возрасте. Впрочем, возраст не оказался препятствием, запрещающим воровать кошельки… Так что надо отыскать девушку и все… ВСЕ ей высказать. Все про нее узнать… Обругать… Выпороть.

И видно будет, что дальше предпринимать…

* * *

В близлежащих окрестностях, освещенных лунным светом (хотя и лунным, но не совсем уж безнадежно тусклым) ни девчонки ни ее переломанного тела с выпученными от ужаса глазами не обнаруживалось.

Максим и кричал и свистел. Все тщетно. Как сквозь землю провалилась. Или полетела далеко в лес. Что, скорее, невозможно, чем может быть.

Максим в чувствах присел на какой-то пригорок. Злость на девушку возрастала. Но уже окрашивалась оттенками беспокойства. Не может же быть, что Маруся ловко успела зацепиться за поручни вагона и уехала на поезде дальше, в сторону Ленинграда. Не может же быть, что выброс Максима из поезда являлся запланированной акцией. Детально обдуманной. Бесчеловечной. Зачем? Да нет… Максим точно помнил, что вылетели они из вагона вместе. Он еще успел подумать, как бы девчонка не разбилась. Не о себе. Ни о том, как бы самому уцелеть. А о девушке. О ее более комфортном расшибании головы о камни при столкновении с землей на внушительной скорости.

Или не было у него таких, заслуживающих всяческих похвал, мыслей?

Вообще никаких мыслей не было. Они уже потом придумались.

Когда он валялся без сознания на сочной ночной траве и слушал какие-то незнакомые стихи, шепчущие неизвестным голосом под аккомпанемент хрустальных божественных колокольчиков…

И с достоверной точностью не может Максим утверждать один он вылетал из вагона, либо в сопровождении юной дамы.

Он, запутавшись в собственных сомнениях, отчаянно помотал головой из стороны в сторону. Голова немного кружилась. Может плюнуть на поиски Маруси и лучше подумать какие меры к собственному спасению можно предпринять. К, примеру, направиться вдоль железной дороги в сторону ушедшего поезда…