Один из читателей в своем отзыве обратил свое внимание на то, как удачно заключительные строки стихотворения “Ласточка” (из тетради стихотворений А. Гвозденко, приложение к главе 21) передает концовку щебета именно этой птички:

Внимание читателя именно к этим строкам стихотворения для нас важны еще и тем, что, кроме действительно замечательного примера звукоподражательной образности, упомянутым стихотворением отражена еще и та жуткая трагическая правда, что ведь многие многолюдные кубанские станицы были буквально опустошены страшным голодом зимы 1932–1933 гг.

После ознакомления с упомянутым замечанием читателя я стал строже относиться к себе в смысле оценки пусть еще не вполне совершенных, но, как оказалось, о многом говорящих стихов из тетради А. Гвозденко.

А приведенный пример звукоподражательной образности вызвал в моей памяти и другой, не менее изящный, которым мне тоже хотелось бы поделиться с будущими читателями. Он использован автором в том месте поэмы, где речь ведется о “дрите” – желтой, зависающей в одной точке над цветком или над животным мушке с длинным хоботком-“жалом”, обладающей раздражающим (особенно для коров) жужжанием высокого звенящего тона. Подражая именно этой мушке, или, как говорит автор “занудным звоном в зной дразня” стадо, хуторские пастушки действительно могли иногда заставить взбрыкивать и разбегаться из стада по своим дворам всех животных.

О незаурядном таланте автора, создавшего большую лирическую казачью поэму, говорит, по моему мнению, еще и насыщенность ее текста афористически звучащими строками. Некоторые фразы поэмы, как, например, “шось по-ученому бурдять” и “шукай, шукай”, уже стали привычными шутливыми поговорками в общении первого круга читателей поэмы, познакомившихся с произведением еще в машинописном виде и в газетных публикациях. Можно надеяться, что многие подобные строки поэмы войдут в широкий речевой оборот наших граждан, когда поэму смогут прочитать все желающие. Приведу лишь некоторые:

Есть и многие другие подобные выражения, рассеянные по всему тексту поэмы, а часть их представлена даже целым разделом “Тетради стихотворений Гвозденко”, именуемым “Короткие истины”.

Даже не весьма тщательный анализ использованных автором поэмы изобразительных средств убеждает нас в том, что поэма “Перегоны” обладает энциклопедичностью не только по широте охвата отраженной в ней действительности, но и по количественному использованию автором средств художественного ее отображения. А все это вместе делает произведение Е. Федорина весьма и весьма реалистичным и рельефным памятником нашей с вами совсем недавно ушедшей в историю эпохи; хорошей, плохой ли, но нашей с вами, правдиво отображенной. И в этом несомненная большая заслуга автора.

В заключительной части статьи хочется отметить еще и то достоинство поэмы, что адресована она именно массовому читателю. Это убедительно подтверждается тем, что автор ее не стал придерживаться многократно уже дискредитировавшей себя моды некоторых по существу лжепоэтов – писать стихи не из правды самой жизни, а вымучивать их из собственного “я” при пустопорожнем содержании личного жизненного опыта, но с тупой верой в лживую формулу “чем менее понятно, тем солиднее”.