Григорий выдержал небольшую паузу и, взглянув в сторону, произнёс:

– Видишь вон тот огромный кирпичный дом?

– Ну, вижу! И что?

– Вот на этой стене много кирпичей, и все они одинаковые. Ты можешь сказать, какие из этих кирпичей блатные, а какие – простые?

– Не понял, что за дурацкое сравнение, – слегка возмутился Агасси. – Кирпичи какие-то… Что-то не пойму я тебя, родственник. Что с тобой? Причём тут эти кирпичи? Меня больше интересуют мои ребята из-за границы, которые на связь до сих пор не выходят. Ты знаешь, какие они крутые? Их весь криминальный мир уважает! А ты тут со своими кирпичами чушь какую-то городишь.

– Хочешь, я сам тебе отвечу на вопрос, который задал? – спросил Гриша.

Дядя, думая о своём, пожал плечами и недовольно произнёс:

– Ну, говори, что ты там замудрил со своими кирпичами?

– Кирпичи похожи друг на друга, а глина для их производства завезена из разных мест. Но на заводе всё очистили и сделали их одинаковыми. Но не это я хотел сказать… Все твои авторитеты, и ты в том числе, дядя, авторитеты до тех пор, пока те, кто вас считает таковыми, кланяются и боготворят вас. И вы, действительно, думаете, что вы и есть те самые, «избранные». Но, как только ваши почитатели исчезнут из вашей жизни, вы оглянетесь назад, а там, рядом, никого не окажется. И вы станете теми самыми кирпичиками в стене. Вот смотрю я на стену и не могу отличить, где там авторитетный кирпич, а где кирпич-таксист. Они все для меня, Гасси, одинаковые!

Григорий стал собираться. Дядя его не останавливал. У дверей племянник повернулся и произнёс с горечью в голосе:

– Если бы хоть один из кирпичей выделялся, ты бы сразу заметил его. Вот что, дядя, я тебе хочу сказать: если ты хочешь выделяться, то позаботься, чтобы твоё окружение не ушло от тебя в один миг. А для этого ты должен быть очень мудрым… Знаешь, бывает, дети умирают – как у богатых родителей, так и у бедных. Горюющие родители им ставят надгробья. Так вот, над могилами детей богатых родителей вырастают целые апартаменты, а бедные родители еле-еле находят деньги, чтобы простой крест поставить.

– Зачем ты мне всё это говоришь? Бредишь что ли?

– Так я хотел спросить, как ты думаешь, дядя, какие из этих родителей любят своих детей больше – богатые или бедные? Они же абсолютно одинаково любят своих детей. Так вот те, кто строят огромные апартаменты над могилами, не для детей своих умерших стараются, а для окружения – и тут они хотят преуспеть! Так кому нужно такое окружение? Ведь если тот богач сделал бы обычную могилу, то его окружение не поняло бы это и потихоньку отвернулось бы от него. Так кому нужно такое окружение и такой богач? Так что, раз взял ты на себя роль авторитета, то будь мудрым. А наступит твоё время, когда придёшь ты к Богу, а он тебе вдруг скажет: «Твоё место не там, где мною изначально тебе было уготовано, а там, где нет меня…»

Дядя, открыв рот, внимательно слушал племянника. Но по глазам его было видно, он ничего не понял из Гришиных слов, так как был занят своими мыслями. Григорий же продолжал дальше:

– Дядь, а представь, что всё это мне объяснил маленький мальчик. И ещё он мне сказал, что скоро уйдёт в мир иной. Ему хоть и семь лет, но он столько знает! Ты даже себе представить не можешь, что он видел… Ладно, дядя, мне сейчас очень нужно побыть одному. Я, пожалуй, лучше пойду…

– Но… ты же хотел ночевать остаться, Григорий?!

– Я передумал. Не могу, – нервно проронил Гриша, направляясь к выходу.

– Ну ладно, иди… Послушай, умник, а ты у своего мальчика спроси про тех троих. Может, он знает, куда они подевались? – иронично кинул вслед уходящему Григорию Агасси.