Внезапно открылась дверь. Гришка услышал, как заскрипели петли, и как зашагали трое человек.

– Чего у него?

– Очнулся. Это плохо: глаза начали перестройку, а он проснулся.

– Может быть, вколоть ему?

– Ни в коем случае! – послышался шлепок и звук разбивающегося стекла, – у него кожный покров на первой стадии! Нельзя!

– А что тогда?

– Аккуратненько газом.

Гришка попытался дернуться, услышав эти слова, но у него получилось лишь нелепое медленное движение, которое отозвалось все той же болью.

– Он что, слышит нас?!

– Похоже, что да. Но это не на долго…

Гришка почувствовал, как этот ученный схватил двумя пальцами его за ухо и резко дернул. В одно мгновение Гришка почувствовал и боль, и омерзение, и прекрасное облегчение.

– Вот видите, коллеги. Ушной раковины уже нет, скоро будет перестраиваться все остальное, вместе с головой. Зубы выпали два дня назад, и, – он сделал паузу, – и лопатки уже меняют строение – вытягиваются.

– А сколько еще будет формироваться лёгкое?

– Около месяца. А через два месяца уже образуется второе сердце, параллельно первое сердце увеличится в размерах. И…Так, мы запамятовали! 14 препарат сюда, быстрее!

Через 15 секунд кто-то прибежал и Гришка почувствовал резкую сонливость и щипание в носоглотке. «Сволочи!». Через 5 секунд он был без сознания.

***

20.01.2027

Самарская область, река Сок.

Ядерный бункер типа В13. Лаборатория генетических исследований.

Света лежала на спине. Ей было очень плохо: голова болела и кружилась, кожу щипало, дышать было тяжело. Конечно, после того, как ее подключили к аппарату искусственного дыхания, ей стало легче, но все равно жить было тяжелее и тяжелее: на четвертый день у нее выпали волосы, и перестали видеть глаза; на пятый выпали зубы и ногти. Всё это приносило противную боль Свете, и она даже хотела, чтобы ей дали снотворное, и она спала: «Всё лучше, чем это противное ощущение того, как твой организм разваливается, медленно по клеточке, по молекуле. Вот и сейчас она лежала и не могла уснуть».

«Что ж такое? Почему не приходят? Я же проснулась. Может не видят? Обычно через минуту приходят и вводят снотворное. Что не так?» Свете уже было все равно. Ей было все равно на то, что их выбрали для авантюристского эксперимента, что им насильно сделали укол, что она и остальные девчонки лежат, как овощи, в каких-то камерах на самом нижнем уровне бункера. Она на всё закрыла глаза, так как ее преследовали болевые ощущения по всему тело. (Знайте, когда у вас всё тело ломит, и каждое прикосновение для вас – боль, как-то не думается о чем-то плохом, так как всё плохое остается в боли). «Ну где же эти? Почему не идут?»

Прошло двадцать минут. Света было в недоумении. Никто не шёл за тем, чтобы ей сделать укол. «Может, что-то случилось? Или сейчас не до меня? Странно».

Прошло еще тридцать минут. «Что происходит?» Она уже паниковала. «Меня же должны кормить сейчас. Что-то произошло, а я здесь и ничего не могу сделать! Даже пальчиком пошевелить!»

Внезапно дверь открылась и вошли три человека.

– Ну что с этой?

Один из людей подошел к Свете и стал «производить анализ тела», как они говорили:

– У кожного покрова скоро начнется финальная стадия первой мутации. Зубы, ногти, волосы уже не мешают для роста новых. Кости продолжают расти. Глаза закончили первую стадию мутации. Уши еще не закончили перестроение. И…– он остановился, – так, очень плохо.

– Что?

– Смотрите. Грудная клетка уже начала вторую стадию мутации, а лёгкие и кожный покров еще не закончили первую.

– Думайте, она умрет, как те две?

– Посмотрим, но ей уже колоть снотворное нельзя.