Парень, заметив это ее движение, чуть склонил голову набок. Улыбка, цветущая на его губах, приобрела несколько более мягкий оттенок, было похоже, что молодой человек осознал допущенную оплошность и теперь стремится исправить ее.

– Засмущал? – голос его в этот миг напомнил кошачье мурлыканье, но приятнее от этого почему-то не стал, – Больше не стану, не бойся. В принципе, я по делам шел, если уж так… – он мимолетно глянул в сторону ведущей вниз лестницы, продолжая рассуждать, будто бы беседуя сам с собою, – Хотел в больницу заглянуть как раз, спросить, че там да как… Хорошо, что ты тут, док, – голубые глаза блеснули совершенно неоправданным весельем, – Чего там мой брат? Как себя чувствует? Я слышал, его вроде перевести в нормальную палату уже должны, да?

– Что?.. – фельдшер, морально готовый к расспросам о «брате» со стороны блондина, но никак не ожидавший услышать подобных заявлений, замер, пораженно созерцая собеседника и пытаясь сдержать собственное изумление. Демонстрировать собеседнику, насколько потрясен его осведомленностью, он не хотел.

– Откуда… Вам это сказал Гилберт? – он пытливо прищурился, вглядываясь в стоящего напротив человека. Говоря начистоту, задавая вопрос, Кевин сам был абсолютно уверен, что ответ на него последует отрицательный – Гилберт, так не желающий вмешиваться в чужие дела и всегда старающийся самоустраниться от каких-либо, даже самых незначительных проблем, вряд ли стал бы откровенничать с этим человеком, но других вариантов предположить он просто не мог.

Молодой человек, относительно недавно представившийся Джеком Кирасом, но отныне известный своему собеседнику под совершенно иным именем, недоуменно нахмурился.

– Гилберт?.. – растерянно повторил он, но тотчас же понимающе заулыбался, – А, это тот парень, с которым ты все треплешься, когда приходишь навестить моего брата? Ну, который еще вечно бубнит, что лезть в чужие дела не хочет, да? Правильная, кстати, позиция, – он неожиданно кривовато ухмыльнулся, бросая на Кевина быстрый, колкий взгляд, – Всем бы рекомендовал себя так вести, – в словах этих, прозвучавших, казалось бы, совершенно отстраненно, брошенных как бы между делом, фельдшеру почудился некоторый намек, едва ли не угроза. В мыслях неожиданно вспыхнуло предположение, догадка, в верности которой молодой человек был уверен на сто процентов, – видимо, насколько ему самому надоел постоянно норовящий проникнуть в палату Галейна блондин, настолько и он успел надоесть этому самому блондину. А в свете только что узнанного, да еще и помноженного на собственные догадки о персоне этого парня, это могло быть довольно опасным – милый юноша, судя по всему, не остановился бы перед тем, чтобы убрать осточертевшего ему человека со своей дороги.

– Мне это сказала какая-то медсестричка из местных, – блондин, не дожидаясь ответа на собственные вопросы, слегка пожал плечами, – Я спросил, как он там, она и ответила. Вроде же там палата нужна, а он выздоравливает быстро…

– Все еще под вопросом, – поспешил прервать его фельдшер, – Чувствует он себя действительно гораздо лучше, но пока что беспокоить его не рекомендуется. Как только посещения будут разрешены, мы вам обязательно сообщим, – и, завершая речь, ставя точку в разговоре, он растянул губы в подобии вежливой улыбки.

На лестничной площадке ненадолго воцарилось молчание. Затем молодой человек, на протяжении нескольких секунд с каким-то странным, задумчивым интересом созерцавший своего собеседника, мягко улыбнулся в ответ, взъерошивая волосы.

– Ну, что ж… – глаза его сверкнули холодным пламенем и, словно отразив его, ярко-синим огнем полыхнул на пальце неизменный перстень, – Видимо, мне остается только ждать, – он моргнул, туша холодное пламя в очах и, вновь принимая на себя вид недалекого простачка, весело подмигнул, – Ладно, до встречи, док! Удачи с малышкой Энни, – и, махнув рукой, молодой человек легко сбежал вниз по лестнице, скрываясь, наконец, из виду.