Всех детей Лангордов учили формальности, деловитости и дисциплине, не оставляя места для личных желаний и амбиций. К тому же советником мог стать лишь один ребёнок, остальные же вынужденно покидали семью. Вермонт, как его братья и сестры, рос в обстановке строгой конкуренции, где каждый пытался подставить друг друга. Каждое проявление слабости каралось насилием и бессонными ночами за учёбой.

Вермонт думал о своём детстве каждый день, каждый час, каждую минуту. Что, если бы он был хуже хоть одного из пяти его братьев и сестёр? Где бы он был сейчас, и чем бы занимался, если бы его изгнали из дома? И где сейчас его изгнанные родственники? Но он не жалел о своей судьбе вечно быть в тени короны, Вермонт благодарил судьбу за то, что именно ему выпала эта возможность. Кому, как не Вермонту, следить за жизнью народа и упрощать её, так он считал, что сможет сделать хоть что-то полезное. Советник находился в комнате Десара, как и большинство своего свободного от встреч времени. Поток его мыслей прервал вошедший в комнату генерал Си́гурд.

Генерал Си́гурд Дейл – семидесяти трёх летний, рослый, коренастый человек, с тремя каштановыми гребнями волос, заплетёнными в короткий хвост на затылке. Суровое лицо Сигурда изрезано множеством глубоких шрамов, полученных в сражениях с сандорадами за годы службы короне. Генерал никогда не расстаётся со своими блестящими аргаи́ловыми^{>^1} доспехами, с декоративными вставками борини́та^{>^2}. На груди угловатого доспеха выгравирован герб дома Де́йлов, который разработал и прославил сам генерал – круглый баклер, за которым спрятался вертикально стоящий, серебряный меч генерала. На спине его доспехов развевался белый хлопковый плащ с гербом Этино́ра. Сигурд носил двухметровый серебряный меч на поясе, с высеченными словами на лезвии: «Да обретёт покой в чертогах Га́ррета тот, чью голову снесёт серебряный клинок». У генерала хриплый и низкий голос, его обычная манера речи может показаться «дикой», для людей высших сословий.

Сигурд стоял в проходе, держа свой угловатый, закрытый шлем в левой руке. Вермонт же сидел за своим прибранным столом, где лежали чётко отсортированные жалобы, пожелания граждан и сельскохозяйственные отчёты.

– Докладываю. Ребята облепили склад. – Сказал Сигурд. Вермонт одобрительно промычал, холодным взглядом осматривая генерала. – Башню подожгут через несколько часов. – Сигурд произносил слова с решимостью в глазах, но в его голосе слышилась горечь. Он, хоть и был на службе у короля, но серьёзно относился и к любым приказам своего Десара, даже, будь этот приказ заговором против короны. Вермонт кивнул, взял в руку перо, достал один отчёт из стопки, и начал подписывать их один за другим. Сигурд развернулся, ещё немного постояв в проходе, он будто хотел сказать что-то, но вскоре, вышел из комнаты Десара, которая находилась на первом этаже Медного замка.

Спустя три часа, когда целе́ста^{>^3} восходила над чистым звёздным небом, заливая комнату голубым сиянием, Вермонт подписал последний отчёт, переложив его на соседний стол, к остальным. Решив пройтись и посмотреть, выполнен ли его приказ. Десар встал со стула и вышел из своей комнаты. Увидев белую плитку на полу, роскошные люстры на потолках и приятные глазу бежевые стены, душа советника переполнялась гордостью. Вермонту нравилось любоваться красотами Медного Замка, его величественный вид воодушевлял и заствял думать, что в городе всё прекрасно, несмотря на действительность. Советник прогулочным шагом направился из замка, прямо к воротам города, предварительно вымазав свою одежду в саже, будто он находился у башни в момент её возгорания.