– Итак, все знают план? Когда… – генерал замешкался, вынимая факел с пояса и поджигая его тем же кресалом. Он установил факел в железную сеть на галерее стены. – Когда факел догорит, подожжёте башню. Потом ждите… и тушите! Не позволяйте ей разрушиться! Я буду в своей комнате в замке. – добавил генерал. Все тихо сказали «Да, сэр!», Сигурд видел их нервные выражения лиц, они явно не хотели находиться здесь, но совесть не позволяла генералу поджечь башню самому, над которой годами работали десятки и сотни людей. Через мгновение, он быстро покинул стену, натягивая на голову тёмно-зелёную ткань, которая полностью скрывало его лицо и спину.

Сигурд вновь вернулся в Медный Замок, атмосфера всё сильнее давила на него. Генерал забежал в свою комнату, мягко закрыв дверь. Он снял с себя ткань и бросил её на пол. В комнате пахло свежим воздухом, деревянные ставни окон всегда были открыты. Серые каменные стены внутри комнат давили на глаза. Генерал бросил свой шлем на единственный стол, который стоял в углу, рядом с входом, и прошёл дальше, где была маленькая, мягкая кровать, накрытая тёмно-зелёными простынями. Генерал улёгся на мягкую постель, и задремал.

Проснувшись в холодном поту, не зная, сколько прошло времени, Сигурд суетливо вскочил с кровати и побежал на улицу. Башня Солнца горела, но на стенах не было видно новобранцев, вместо них, на земле, башню тушили старики, по очереди заходившие в неё с вёдрами в руках. Внезапно сзади послышался скрип двери, это был Вермонт, выходящий из своей комнаты. Генерал, сам не имея понятия почему, поспешил спрятаться от взора Десара, забежав за угол, его сердце заколотилось быстрее, он испытывал страх, но не знал перед чем.

Услышав удаляющиеся шаги, Сигурд почувствовал, как с души словно сняли цепь с камнем. Но, глядя на горящую башню, тревога вновь охватила его: «Почему её не тушат?» – подумал он, поднимая голову. Не желая больше ждать, генерал стремительно направился к зданию. На полпути его уши уловили хруст дерева, и все вокруг замерли. Внезапно булыжники посыпались, как проливной дождь, с грохотом падая на людей снизу. Из самой башни послышались пронзительные крики боли.

Снова кинувшись к стене, Сигурд пробегал мимо пылающей башни, выкрикивая предупреждения, чтобы все бежали отсюда, но его слова будто растворялись в бушуещем хаосе. И тут, один из булыжников обрушился прямо на группу стоящих рядом стариков. Они даже не успели выкрикнуть последние слова, как их кровь, брызнув фонтаном, окрапила землю и стены, оставляя тёмные красные следы на сером камне. Под давлением груды булыг оставалась лишь изорванная одежда, что некогда покрывала человеческие тела, но теперь обнажала их внутренности. Лишённые эмоций, глаза погибших, залитые их кровью, укатывались под ноги скорбящих.

Поднявшись на стену через соседнюю башню – Башню Луны, вдалеке, Сигурд, несмотря на своё размытое от возраста зрение, сумел разглядеть пять трупов. Подбежав, генерал увидел своих новобранцев, но на них не было брони. Все они лежали в тёмно-красной луже, которую освещали сразу двое светил на ярком звёздном небе, словно пытаясь показать её всем вокруг. Генерал уже давно не испытывал ничего при криках, виде крови или мёртвых тел, за годы битв его разум приспособился к этим зрелищам, и вместо чувств, была лишь пустота.

Сигурд посмотрел вниз: на опустошённых ранее улицах, собрался весь народ, даже с самых дальних уголков города. Яркий жёлтый свет залил тропы, и каждый житель наблюдал за разрушением символа их безопасности. Служители храмов, дети, мужчины и женщины выходили на улицу с молитвами на устах и ужасом в глазах. Генерал же испытывал величайшую вину за свою службу. Но в глубине души он понимал, что долг не всегда приносит счастье народу, и это знание терзало его.