– Кассандра! – улыбка Аяны стала шире. – Так приятно видеть здесь знакомое лицо. Пожалуйста, скажи, что у тебя есть корабль.

Кассандра нахмурилась. Её карие глаза вспыхнули раздражением.

– Ты знаешь, что у меня нет корабля. Почему ты вообще спрашиваешь такие вещи?

– Ммм…– невнятно отозвалась Аяна. – Потому что я вижу тебя впервые за много лет, и у тебя был корабль, когда мы виделись в последний раз?.. – медленно протянула она. – Я не знаю, что поменялось с тех пор.

– В последний раз ты видела меня несколько дней назад, когда попросила одолжить один из моих кинжалов. Который, к твоему счастью, не пострадал, когда ты взорвала себя.

– Нет, я… – в животе Аяны неприятно потянуло, огромная яма, разрастаясь, угрожала поглотить всё кругом. – В последний раз я видела тебя перед началом Нашествия в Алкароне! – ответила она сдавленным шёпотом. Комната поплыла у неё перед глазами, и Аяна крепко вцепилась в край стола, её ногти впились в покрытое следами чужой выпивки и пятнами дерево. – Что здесь происходит?.. – это было не столько вопросом к Кассандре, сколько вопросом к самой себе.

С тех пор, как она проснулась в незнакомой спальне, всё перевернулось с ног на голову. Её волосы были другими, её одежда ничем не походила на то, что она привыкла носить, не было даже её любимых серёг. Она была в Раберофте и люди, которых она не узнавала, говорили с ней так, как будто знали её много лет. Теперь Кассандра заявила, что разговаривала с ней всего несколько дней назад.

– Какой сейчас год? – требовательно спросила Аяна. Она наклонилась вперёд, стол зловеще заскрипел под её весом. – Скажи мне, Источника ради, какой сейчас год!

Когда Кассандра ответила, Аяна не услышала ничего из того, что та сказала ей после. Кровь шумела у неё в ушах и заглушала все остальные звуки. Губы контрабандистки шевелились, и Аяна могла это видеть, но ничего из того, что та говорила, не откладывалось у неё в голове.

Годы… Годы прошли с тех пор, как она в последний раз помнила себя. Годы, в течение которых она ходила по Раберофту, стриглась и заводила новых друзей. Если бы Аяна была хоть чуточку набожней, она бы уже умоляла Источник ей помочь. Но она давно потеряла веру, и никаких высших сил не было рядом, чтобы утешить её.

Она почувствовала заботливую руку на своём плече и подняла взгляд.

– Давай, – подначила Кассандра. – Пойдём в мою комнату. Я отправлю сообщение Соколице.

Соколица… Девушка, которую она уже видела сегодня утром. Та, в чьём доме Аяна проснулась. Какой выбор был у неё теперь? Она потеряла голы, и ей нужно было выяснить, почему.

– Так ты хочешь сказать мне, – недоверчиво произнесла Аяна. – Что я оставила Сумрачных Воинов, приехала в Раберофт, и теперь освобождаю магов из Круга? – она подняла палец, как будто только что что-то вспомнила. – О… О! Я также открыла бесплатную клинику в трущобах, где сплю в грязи и живу в лишениях. Все эти вещи звучат именно так, как я бы сделала. Я просто такая героическая и самоотверженная…

– Я не знаю насчёт героичности… – пробормотал эльф. Лаварэль.

– Или самоотверженности, – согласился Страж. Похоже, Надир.

– О-о… – проворковала Аяна, оборачиваясь к нему. – Держу пари, мы с тобой лучшие друзья. Я уже могу сказать, что мы не спим допоздна и делимся друг с другом нашими самыми грязными секретами.

Надир напрягся, но Соколица вмешалась, прежде, чем он сумел возразить:

– Ты ничего из этого не помнишь? Даже то, как приехала в Раберофт? Не помнишь, как познакомилась с каждым из нас? Вообще ничего?

– Ты не помнишь, что ты одержима? – губы Надира скривились в жестокой ухмылке.