Я вышла из ванной, тряхнула мокрыми волосами и призвала огонь, чтобы немного подсушить их. Как обычно запахло палёным, потому что не получается у меня чуть-чуть. Всегда подпаливаю кончики волос.

– Ты всегда так делаешь? – насмешливо поинтересовался Ричетэль.

– Как «так»? – спросила я, укрываясь одеялом.

– Волосы палишь.

– Почти.

– Ты ведь знаешь, что есть специальное заклинание для сушки волос?

– Нет. И знать не хочу. Меня и так всё устраивает, – начала злиться я.

Издеваются! Как есть издеваются! Знают же, что я тут недавно.

Ричетэль и Розан переглянулись, но комментировать не стали.

Закрыв глаза, попыталась расслабиться. Но не так-то просто это сделать, когда за тобой наблюдают два мужика.

– Вы можете не пялиться? – раздражённо спросила я.

– Прости, – прозвучал нестройный хор голосов.

Я перевернулась на другой бок, но тут услышала тихое покашливание. Не обращая внимания, снова закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на чём-то хорошем.

Снова кашель.

– Вы издеваетесь?

Я перевернулась и посмотрела на них злым взглядом.

– Ты бы подтянула штаны пижамные, – сказал эльф и зарделся.

Он умеет смущаться?

Меня так развеселила эта мысль, что даже не сразу сообразила, что он сказал. А когда поняла… Потрогала рукой спину. Оказалось, что у меня выглядывали чёрные кружевные трусы. Теперь пришла моя очередь краснеть. Не знаю, почему я так реагирую на них, но при земных мужчинах мне было абсолютно всё равно. Тем более мы на пляже ходим почти голые. И ничего.

Справившись со смущением, подтянула штаны и снова развернулась, чтобы заснуть. Всё-таки сегодняшний стресс дал о себе знать и под мерное дыхание, я провалилась в сон.

***

Темень. Хоть глаза выколи.

Мне интересно, а как они узнали, что именно сегодня мне приснится отец. Ведь все эти дни он не приходил ко мне.

– Дочь.

Услышав замогильный и глуховатый голос, вздрогнула.

Передо мной стоял мой отец. Называть его так, я, конечно же, не собиралась, но в мыслях же можно.

Он больше не улыбался и не протягивал ко мне руку. А просто опустился в ту позу, в которую я села в прошлый раз. Мои брови поползли вверх от удивления. Я села так же.

– Ты мне хочешь что-то рассказать? – нервно спросила я.

– Да, – он протянул руку к моей щеке, но, так и не коснувшись, опустил её, – но ещё рано.

– Ты бросил меня. И маму.

– Мне пришлось.

– Что должно произойти такого, что тебе пришлось бросить ребёнка?

– Ты не понимаешь! – он повысил голос.

– Так объясни мне, – раздражённо бросила я.

– Рано, – в его голосе проскользнула нежность.

Я поморщилась, как от боли. Нежность. От отца. Я так долго ждала, что он появится. Приедет за мной. А вот мне уже 21 и мне не нужен никакой отец.

– Ты представляла меня иначе. Верно?

– Я ждала тебя, когда мне было 6 лет. Когда всех дочерей и сыновей повели в школу отцы. Многие издевались надо мной из-за того, что у меня не было отца и матери. Я всю жизнь прожила с бабушкой. Дети сейчас жестокие, знаешь ли.

Он поднял на меня грустный взгляд. Мои глаза заволокло слезами, отчего лицо отца расплылось.

– Я тебя ждала в 9 лет, в 12, в 15, – продолжила я, дрожащим голосом, – но в 16 перестала ждать. Позже я поняла, что не у всех есть отец, и это совершенно нормально.

Я поднялась и пошла от него в другую сторону. Моя детская боль вернулась. Я так пыталась забыть о том, что у меня не было родителей. Но вот, один из них здесь, а боль так и не прошла. Я люблю бабушку всем сердцем. Она меня воспитала, всегда заботилась и относилась ко мне лучше, чем некоторые отцы и матери к другим детям. От этого мне было легче. Но теперь… Что он хотел услышать? Что я рада его видеть? Нет, не рада. Не хочется ворошить то, что глубоко закопано.