– Что-то теряешь, а что-то приобретаешь – таков закон жизни. Я умею зарабатывать, но с удержанием серебра в руках возникают трудности. К слову, сегодня у меня урожайный день: еще одного кретина где-то носит. Он мне тоже деньжат должен. За отвратительный мечишко, которым и воду не разрубишь. По-моему, меч этот из старой могилы выкопали, ха-ха! Да и по рынкам я сегодня прошвырнусь. Намедни много нового добра завезли: брюлики, ткани, расписные ковры. Все это, я уверен, вырастет в цене.

– Вот удача-то. Дерзай, – несмотря ни на что, мои слова поддержки прозвучали фальшиво.

Девушка принесла кувшин и быстро удалилась, осыпаемая благодарностями моего собеседника.

– Думаю выкупить ее, – Торн указал пальцем на рабыню.

– Ты? – на этот раз искренне удивился я.

– А что?

– Да ты же на глазах разваливаешься. Не удивлюсь, если ты и своего дружка в портках проиграл.

Торн крякнул и ударил кулаком по столешнице, одобряя шутку. Что-что, а общий язык с бродягами и отщепенцами я находил легко.

– Нет, а что? Я в свое время целое состояние в игорном доме спустил. Потерял все золото, оружие и даже шлем вождя кочевников. Красивый такой, позолоченный, с рогами голубой антилопы. Но, признаюсь, никогда и не подумал бы поставить на кон свое ухо. Да еще потом дать его спокойно отрезать.

– Эх, ну не верил я, что можно проиграть восемь раз подряд. Кабы не паршивая масть… Два года прошло, а я все жалею, что туз не выпал.

Теперь настал мой черед хохотать. Торн горевал не о том, что его ухо сгнило на помойке. Он жалел, что удача в тот злополучный вечер легла спать пораньше. Истинный сын суровой страны. Словно в доказательство моих мыслей полноватый делец в парике залпом осушил два литра вина, встряхнулся и залез рукой в карман. Высунув язык, он старательно пытался выудить из штанов какой-то предмет.

– Я надеюсь, ты сейчас не о милашке той задумался?

– Хе-хе, о ней конечно, – Торн явил моему взору мешочек с письменными принадлежностями, в котором таились крохотная баночка чернил, укороченное перо и аккуратные обрывки бумаги, после чего перешел на шепот: – Думаешь, я про нее шутил? Здешний хозяин тот еще межеумок. Если не оставлю ему расписку, он девку не сегодня-завтра Матроне продаст. Не знаешь, кто это? Лучше и не узнавай.

Вымазав и толстые пальцы, и перо, мой осведомитель резкими движениями пальцев нацарапал что-то на листке и принялся дуть на застывающие чернила.

– Таков уж Салум. Здесь могут убить за недостачу в один грош, но при этом будут свято исполнять письменно заверенные сделки.

– Да, негодяев здесь полно, – понимающе закивал я. – Ну бывай, Жорн. Удачи тебе в сегодняшних сделках!

Я допил вино, запихнул в рот пучок укропа и уверенным шагом отправился восвояси.

Удивительно, что сведения Торна оказались столь полезными. В разговоре он упомянул Дамиана – горного лорда, с которым я и собирался свести кое-какие счеты. При самом удачном раскладе – прикончить его и освободить из плена своего друга. Задумка хорошая, но вот ее исполнение связано с чередой невыразимых сложностей. И с каждым новым днем эти проблемы только множатся.

Средь всех неприятностей, стоящих на пути к долгожданной цели, самой значительной являлась непрестанно увеличивающаяся популярность князя Дамиана, благодаря чему его маленькая армия растет как на дрожжах. Все это происходило не просто так – в этом отчасти повинен я сам.

Впрочем, ничего не происходит просто так. Все, что таковым кажется, открывает свою истинную сущность порой так неожиданно и не вовремя, что остается лишь дивиться превратностям судьбы. И своей недальновидности. Тот факт, что свои ошибки я осознаю, часто помогал мне обращать внимание на некоторые важные мелочи, но отказать себе в очередном перемывании собственных костей я никак не мог.